тот совершенно растерялся! Такой исключительной чести он никогда прежде не удостаивался. Поэтому, слушая комплименты Скорсезе, ловил себя не только на смущении, но и на желании обернуться — может, в кабинете режиссера находится кто-то еще? Но Скорсезе и Бушеми были в кабинете одни. Актер с удивлением взирал на живого классика, энергично размахивающего руками, рисующими в воздухе взрывы пиротехников и удачные, по его мнению, конструкции грандиозных декораций.
— Это будет большое кино, в котором все без дураков, — бюджет, как у блокбастера. И вы, вы! Вас я хочу поставить уже на титры в самом начале. Ваше лицо — огромное, крупным планом. Вы дерзко посматриваете в сторону горизонта, будто бросая вызов всевышнему: «И что?
Кто из нас вышел победителем?»
— Мое лицо? — осторожно переспросил Стив. — Крупный план?
— Оно совершенно! — закатил глаза Скорсезе. — За невзрачной внешностью скрывается великий ум, хитрый, ловкий, изящный человек, поставивший на колени весь город, ставший во главе могущественной преступной империи! Боже, какое счастье, что вы согласились у меня сниматься…
