— Это невозможно. И, Джек…. Не забывай делать вид, что ты на солнечных Карибах.
Они вышли из теплого вагончика в промозглую английскую зиму. За этот день Джек успел возненавидеть открытый бассейн перед павильонами Pinewood Studios, эту почти бездонную яму посреди наглухо забетонированной площадки. С трех сторон к ней лепились фургончики съемочной группы — шумный, суетливый, опутанный кабелем цыганский табор. С четвертой нависал синий экран, огромный, как поставленное на кромку футбольное поле. Температура воздуха болталась вокруг десяти градусов тепла, и робкое зимнее солнце даже не пыталось прогреть весь этот бетон. Джек завистливо провожал глазами технический персонал в плотных куртках: нет, это совсем не похоже на Карибы, даже на самый оптимистичный взгляд.
Как он вообще попал в этот ненормальный бизнес — он, мечтавший стать рок-звездой?
Рок-звезд никто не топит в бетонных ямах на съемках детского кино, если им и грозит опасность утонуть, то только в бесплатном алкоголе и восторженных глазах поклонниц. Впрочем, роптать на судьбу, определившую его в актеры-комики, наверное, не стоит, поспешно подумал Джек, ведь в юности шансы прославиться казались ничтожными.
Невозмутимые водолазы отбуксировали его к середине бассейна на маленьком плоту, который позже превратится на экране компьютера в быстроходный прогулочный катер.
— Бермудский треугольник. Шторм, — объявила ассистентка, провозгласила номер дубля и щелкнула хлопушкой.
Волна подняла плот на дыбы и сбросила Джека в воду. «Господи, зачем я это делаю? — мелькнуло в голове. — Ради одного кадра, на котором даже не будет видно лица? У меня же семья!» Когда тяжелая мокрая тьма сомкнулась над головой, сознание снова ринулось в прошлое, в весну 2005 года, на вечеринку по случаю дня рождения приятеля, в момент зарождения той самой семьи, которую он так боялся обезглавить….
Джек не ожидал от вечеринки никаких откровений — просто порадовался возможности выступить перед гостями со своей группой «Tenacious D», убедиться, что как музыкант он тоже кое-чего стоит, пусть музыка и не стала делом его жизни. В концертах, даже таких камерных, Джеку нравится все: тяжесть прижатой к животу гитары, упругость струн под пальцами, смех публики, позабавленной пародийными текстами песен.
Гости приняли музыкантов с восторгом — еще бы, не каждый же день тебя бесплатно развлекает голливудская звезда!
Джек уже достаточно покрутился в этой индустрии, чтобы понимать: их, возможно, приняли бы гораздо прохладнее, не будь он известным актером Джеком Блэком. А возможно, вообще не пригласили бы. Благодушный, расслабленный, он сидел в уголочке, легонько перебирая струны гитары. И вдруг, повинуясь непонятному импульсу, поднял глаза и увидел ее — свою школьную любовь, неожиданный, сладкий и мучительный привет из прошлого. Люди, мимо которых шла к нему Таня, превратились в размытые разноцветные пятна, фон для ее резковатой юго-восточной красоты. Он почувствовал прикосновение сильных, гибких пальцев виолончелистки к своей небритой щеке, услышал ее голос: «Томми, ты меня помнишь?»
…Конечно, Джек помнил Таню Хейден — хотя познакомились они в другой жизни, когда он еще не был ни голливудской звездой, ни, если уж на то пошло, Джеком.
Разве он мог забыть их первую встречу в просторном светлом классе школы Crossroads в Санта-Монике?
— Ваш новый одноклассник, — радужным тоном сказала учительница, представляя ребятам полноватого растрепанного паренька в футболке и мешковатых джинсах. —Томас Джейкоб Блэк.
Класс разглядывал Томаса Джейкоба с нескрываемым интересом. Беспроволочный телеграф уже разнес новость, что он пришел в престижное учебное заведение из школы для трудных подростков.
Ничего особенно криминального в этом парне, похожем на плюшевого мишку, не просматривалось, но как знать, как знать….
Впервые он попробовал наркотики лет в тринадцать, когда учился в обычной школе. Связался с плохой компанией. Новые друзья отчаянно старались сойти за настоящих молодых американских негодяев: бегали от копов, прятались по кустам возле чужих домов, строили планы, где достать дозу. Если достать не получалось, нюхали клей. К пятнадцати годам Томми — будущий Джек — стал неадекватен и неуправляем, к тому же один из по-настоящему плохих парней в школе грозился убить его за то, что он целовался с его девушкой. Тогда-то родители, испугавшись за жизнь и здоровье сына, перевели его в школу строгого режима. Там, ко всеобщему удивлению, Томми изъявил желание посещать психолога, пусть даже из чистого любопытства.
