Он тоже твердит: «Понятия не имею... Ни малейшего представления...»
Я все никак в толк взять не могла: как же никто ее не знает, если она была в кругу только самых близких?
Ну а потом выяснилось... Я узнала, кто эта женщина. Она оказалась матерью Мишиной дочери. Дочери, которой на тот момент было уже десять лет.
...Как я это пережила? Не знаю... Объяснить словами сложно. Каждая клетка моего тела болела, я не могла пошевелиться и задавала только один вопрос: «Как это все случилось? Почему? Почему Миша?» И вдруг выясняется, что Миша, мой Миша... он не только мой... С ним рядом были другие люди... И я ни о чем не подозревала... От этого можно было сойти с ума.
И я сошла бы, если бы не Анюта. А ведь ей было в сто раз тяжелее, чем мне.
...Что у папы есть дети, Анюта тоже узнала после того, как Миши не стало. Мир не без «добрых людей». Я выяснила, что у мужа есть Настя, а Анюте рассказали и о ней, и о Дане...
Помню, дочь пришла ко мне в палату... Глаза, полные слез. Для нее папа, семья — тот фундамент в хрупком окружающем мире, без которого она себя не мыслила. Папа и мама — это была константа... А тут...
Анюта не знала, как сказать мне. А я не знала, как сказать ей... Смотрим друг на друга и плачем. Я хочу ее успокоить, а язык будто свинцом налился...
Ну как объяснить дочери то, что у самой в голове не укладывается?
Но Анюта очень мудрая. Уже когда мы с ней все друг другу рассказали, дочь нашла в себе силы не ожесточиться. Не потеряла веру в людей. Еще и меня поддерживала. «Мама, знаешь, что бы ни открылось сейчас, папа всегда был с нами... Он любил нас... Любовь ведь нельзя сыграть... Это было... А дети... Они же ни в чем не виноваты». — «Дети правда не виноваты...» — «И ты должна подняться... Ради папы, ради меня...» — «Я поднимусь, Анютик... ради папы, ради тебя...»
...Позже выяснилось, что многие наши друзья были в курсе Мишиной «другой» жизни. Говорили: он больше всего боялся, что мы с дочкой когда-нибудь все узнаем, не хотел причинять нам боль...
— Галя, неужели вы ничего не замечали?
— Знаете, до меня доходили какие-то слухи с гастролей — о том, что к Мише приезжала женщина... Какие-то отзвуки доносились. Но ничего конкретного. Никаких имен я не знала.
А после гастролей Миша возвращался в наш дом. И все шепоты и шорохи оставались за порогом. Семья, наша семья при всей Мишиной другой жизни была его крепостью. Я точно знала: нас с Анютой он ни на кого не променяет.
...Когда я лежала в палате и думала, что мой мозг вот-вот взорвется оттого, что я в тысячный раз задавала себе вопрос, почему все так произошло, мне отчаянно хотелось поговорить с Мишей! Я должна была услышать от него хоть какое-то объяснение. Но поговорить было уже нельзя... Это просто испепеляющее душу состояние — понимать, что на твой вопрос никогда не ответят...
Пока я лежала в больнице, мать Насти подала заявление о вступлении в наследство. А через три года начался суд и разбирательства. И никак она не может остановиться. Как в сказке о рыбаке и рыбке — чем дальше, тем большие запросы.
Я часто мысленно обращаюсь к Мише: «Миша, ты слышишь! Вернись хоть на мгновение, хоть на одну секунду... Чтобы остановить эту волну. Это бесконечное полоскание твоего имени...»
Беда проявляет человека — это совершенно точно. Мама Мишиного сына, Дани, ничего не требовала, не выпячивала себя. И я через четыре года после того, как Миша ушел, ее приняла. Простила. На это ушло много времени, но я смогла...
Просто поняла — у меня есть два варианта: или сойти с ума, пытаясь найти ответы на вопросы, которые навсегда останутся неотвеченными, или примириться с действительностью — такой, какая она есть.
Главное, чтобы Мишин сын рос счастливым.
Мы с Инной встретились в храме, я позвала ее на годовщину Мишиной гибели. Она приехала с Даней. Подошла ко мне и сказала: «Простите... Никогда не хотела, чтобы вы страдали...» Инна очень хотела ребенка. Для себя в первую очередь. Сейчас растет хороший мальчик...
— А что с той, другой женщиной?
— Я желаю Мишиной дочери только всего самого хорошего. Но с ее матерью у нас никак не получается достичь понимания. Кажется, ее увлекает сам процесс противостояния. А так хочется, чтобы вся эта история поскорее закончилась.
Чтобы просто жить и радоваться...
...Знаете, за последние пять лет — а именно столько прошло с момента, как Миши нет, — моя жизнь перевернулась. Я пережила землетрясение... и уцелела. Заново научилась улыбаться, радоваться дню за окном.
Мы с Анечкой остались вдвоем и выстояли. А потом появился маленький Мишенька... Михаил Сергеевич Евдокимов. Полный тезка Михаила-старшего. Когда я взяла внука на руки, поняла, что любовь вернулась... Наша с Мишей любовь... Она в этом маленьком мальчике. И она дает силы жить дальше...
Благодарим мебельный салон «Интерни» за помощь в организации съемки