Смешно, но через годы я повторила мамину историю. И это при развитой медицине, которая шагнула вперед! Когда я забеременела, врачи тоже прогнозировали, что у меня будет мальчик. И я называла свой живот Степой. А получилась девочка. И Степа был переименован в Настю...
Когда мне исполнился год и два месяца, родители отдали меня бабушке. Мы жили с бабой Тасей душа в душу. А обитали мы с ней в коммуналке на улице Строителей. В фильме «Ирония судьбы...», который впоследствии стал маминой визитной карточкой, все события крутились вокруг улицы Строителей. Такая вот ирония судьбы...
Эту комнату маме выделил Театр Моссовета, в котором она служила. А жила она с папой на Малой Грузинской у его родни. Мама потом от театра встала в очередь на кооперативную квартиру.
Детство свое я помню отрывками. Вот мы с бабушкой едем в Сибирь. Почти каждое лето проводили в ее деревне Изюмовка. Там такой колорит! Леса, луга, лошади, коровы, баня русская, речка. Помню, как я, пятилетняя, подружилась с теленком. И всерьез думала, что он меня понимает. Я нашептывала ему в ухо все свои секретики. Однажды пастух погнал стадо коров на котлован. И я подговорила теленка: «Давай мы будем идти сзади». Он послушно шел рядом. Стадо ушло вперед, а мы с теленком за ним. Пастух не обратил на нас внимания. А бабушка меня потеряла и бросилась на поиски. Когда мы вернулись с теленком в деревню, она, нарвав прутьев, так отстегала меня, что я запомнила ее «науку» на всю жизнь.
А вот мне вырывают молочный зуб. Я, естественно, не подозревала о коварстве взрослых. Меня посадили на качели, к зубику, который шатался, привязали нитку. Раз — и готово!
Однажды в Изюмовку ненадолго приехала мама. Это было целое событие. До сих пор помню ее платье, белое с крупными листочками, в которое я уткнулась лицом.
Мама работала как вол. Она была главой семьи, нашего девичьего царства. Тащила на себе весь дом. Привозила отовсюду в промышленных масштабах дефицитные продукты, книги, вещи. Мое воспитание целиком легло на бабушкины плечи. Всю материнскую любовь она направила на меня. Мама это знала. Наверное, ревновала меня. Обижалась, что мы с бабушкой — одна стая, которая, объединившись, порой выступает против нее. Но что делать? Надо было опять куда-то ехать на съемки.
