Перед отлетом мама позвонила Владимиру Федоровичу Гордееву, актеру Театра Моссовета, необыкновенному педагогу:
— Вова, я готовила Ксюшу, но она провалилась у Калягина. Можешь помочь?
— Хорошо, Валя, я ее возьму, но только с условием: ты к ней больше не подойдешь!
Владимир Федорович за 5 дней меня подготовил. Ласково так говорил: «Кошенька моя, ты говоришь так, а ты скажи по-другому...» Мне кажется, за это время я килограммов пять сбросила. На экзамене читала рассказ Чехова «В овраге» и Мирандолину Гольдони. И в итоге Ксения Талызина поступила в ГИТИС. Тот самый институт, который в свое время окончила Валентина Талызина...
И опять маме казалось, что все мне достается слишком легко, прямо на блюдечке с голубой каемочкой. Не так она начинала свою актерскую карьеру. Училась в Сельхозинституте на экономическом факультете. С математикой у мамы всегда было все в порядке — одни пятерки. Но однажды заведующая кружком народного творчества ей сказала: «Девочка, вам надо быть артисткой». И невольно она попала прямо в цель — мама всегда об этом мечтала. И вот третьекурсница поехала покорять вузы в Москву. Девочка из Сибири, одна в чужом городе. У какого-то милиционера спросила, как дойти до института. Название «училище» ей не подходило: «В совхозе не поймут. Я же в институте учусь, надо, значит, в другой институт и переходить». А институт был один — ГИТИС. Мама настолько понравилась приемной комиссии, что ее приняли, несмотря на отсутствие аттестата зрелости. Ей потом его по почте прислали...
Родители смирились с моим выбором. Конечно, повзрослев, я старалась их помирить. Они стали общаться. Папа приходил на мамины спектакли. Когда у него было туго с деньгами, я уговорила маму ему позировать. Он нарисовал ее портрет. Мама выплатила ему гонорар. И все равно съязвила: «Эта женщина на портрете больше похожа на Таню, а не на меня».
Папа всегда присутствовал в моей жизни, он помогал материально и советами, я бывала у него дома, с его новой женой мы даже подружились. Таня положила к его ногам свою жизнь. Когда я выросла, у нас с ней испортились отношения. Она записала меня почему-то во враги, не давала общаться с отцом. А когда умерла, хоронила Таню именно я. Такая вот ирония судьбы...
