Когда у меня появился молодой человек, она почувствовала, что стала лишней, и как-то утром за кофе сказала: «Ну что... хорошо пожили. Я знаю, чего мне не хватает, мне нужна твоя фотография». Мы даже всплакнули на дорожку. Мама собрала вещи и переехала на съемную квартиру.
Эти два года были просто подарком судьбы. Наговорились всласть...
Строительство маминого таунхауса остановилось, там обнаружилось мошенничество. Она подала в суд и выиграла это дело. Ей вернули все деньги и выплатили дополнительно за моральный ущерб. Пятнадцать миллионов долга могли на меня повесить. Она это сделала ради меня. В октябре мама выиграла суд, а в ноябре уже заболела...
Однажды она отдыхала в Египте. В развлекательную программу поездки входило посещение знаменитого арабского астролога. «В вашей жизни все будет складываться удачно — интересная работа, любовь. Но после сорока шести лет у вас будет тяжелая операция, а дальше я не знаю, не вижу», — предсказал он ей. Тогда маме было всего тридцать три года. Думаю, она часто вспоминала роковое предсказание. Когда маме исполнилось сорок пять, она сказала: «Ну вот, еще годик проскочу, а потом все будет нормально!» Но не проскочила...
Я восхищаюсь мамой, ее выдержкой. Немногие могли так достойно принять смертельную болезнь. Она была далекой звездой, которая светит где-то высоко в небе. И уйти из жизни тоже хотела тихо и без суеты.
В последние годы мама стала мудрой, мягкой. Ко многим вопросам подходила философски. Она была немножко над людьми. В течение всей своей жизни ни разу не была замечена ни в одном скандале. И не было у мамы никакой депрессии, только покой и умиротворение. В последний день своей жизни она сказала кому-то: «Если выкарабкаюсь, то не буду актрисой, займусь благотворительностью». От человека, который стоит на пороге смерти, эти слова не звучали высокопарно.
Вот уже двенадцать лет прошло, как ее не стало. Когда прихожу к ней на Смоленское кладбище, она встречает меня в полный рост и улыбается. Я очень любила ее ослепительную улыбку.
Мне безумно жалко, что не успела маме подарить дорогой подарок. А я так об этом мечтала! Мама хранила открытку, которую я сделала своими руками к Восьмому марта с вырезанными тюльпанчиками, мои первые пинетки, письма мамины, сестры. Где-то в глубине души она была сентиментальным человеком, но никогда этого не показывала. А я храню мамины детские ботиночки и всегда вожу их с собой.
