И вот Татьяна Васильевна в своем обтягивающем кожаном костюме с большим декольте, в котором были видны ее прелести, лежит прикованная на помосте. Под динамичную музыку меня подхватывают четыре погонщика и сильно раскачивают. А прежде чем бросить, приговаривают: «Ну все, Соколик, теперь тебе пипец!» И швыряют меня со всей силы на Доронину.
Я взлетел вверх соколом, а потом лягушкой распластавшись упал. Страшно сказать, но приземлился двумя руками аккурат на грудь актрисы. Почти с трех метров спикировал — доронинское декольте пришло в волнение. У меня случился шок. Лежу на ней и шепчу в ужасе:
— Татьяна Васильевна, простите ради бога! Меня так сильно раскачали...
Она смотрит на меня в упор широко раскрытыми глазами и говорит:
— Ничего, юноша, ничего... Просто в следующий раз прыгайте поточнее.
Не знаю, понравилось ли ей, или что-то другое случилось, но сказала она это, по-моему, с легкой улыбкой. А я думал, поседею после этого случая.
При встрече с Дорониной я почтительно раскланивался:
— Здравствуйте, Татьяна Васильевна!
— Здравствуйте, — произносила она со своим фирменным придыханием.
Вообще, я старался попадаться ей на глаза как можно реже. Но один раз все же нарвался.
Все знали: когда Доронина идет на сцену в образе Королевы (спектакль «Да здравствует королева, виват!» — прим. ред.), лучше ей на дороге не подворачиваться. Не дай бог замешкаешься, можешь огрести звонкую оплеуху. И такой силы, что улетишь! А тут я зазевался, заболтался с другом, поднимаясь по лестнице. Повернул к нему голову и не вижу, что Татьяна Васильевна в красном королевском платье спускается прямо на меня. Поворачиваю голову в последний момент и носом тыкаюсь ей прямо в грудь.
«Милый, надо смотреть, куда идете, — спокойно так говорит, чеканя слова. Аж мороз по коже. — И не надо балдеть!» — рявкает в конце.
Меня просто ветром сдуло от страха. Повезло, что не получил монаршей пощечины...
А вот Вите Власову от нее досталось. В одной сцене Дульсинея половником раздает еду и все по кругу подходят к ней с мисками. Витя что-то замешкался, так она этим увесистым половником со всей силы огрела его по лбу. Зрители решили, что так и надо, а Власов потом все порывался к ней подойти: «Да что ж такое? Она совсем уже ополоумела?!» Мы его держали за руки. Вот такого она крутого нрава.
Гончаров всегда был с Дорониной подчеркнуто вежлив:
— Татьяна Васильевна, здесь сцена насилия. Растрепите волосы, я вас очень прошу! И костюм надо бы надорвать...
— Нет, костюм рвать не надо, — твердо отвечает актриса.
— Ну тогда хотя бы растрепите волосы!
— Хорошо.
Она попросила парикмахера сделать ей живописную прядь, которая красиво спадала со лба. Прическа оставалась идеальной несмотря ни на что. Гончаров махнул рукой: «Все, я бессилен!» Бороться с Дорониной было бесполезно.
