Идея выдвинуть папу в парторги театра «Современник» принадлежала Ефремову. Воспитанный на идеалах коммунизма Щербаков олицетворял собой советского человека. С такой плакатной внешностью, биографией рабочего, человеческой добротой ему только и ходить по высоким кабинетам. Как очень популярному и обаятельному человеку папе было легче выбивать квартиры, дачи, машины для актеров. Он был очень полезен для театра. Папа никому не делал подлости и друзей не сдавал. Его вызывали в высокие кабинеты по поводу Игоря Кваши, который подписывал какие-то письма. Он приходил и обо всем рассказывал Кваше.
Это было мучительно — общаться с партийным начальством. Рассказывали, что папа после таких встреч выпивал рюмку водки и кричал в окно все антисоветские лозунги, которые знал. Его еле оттаскивали. Человек чести не мог не видеть эту ложь вокруг.
Его друг Вадим Тонков в своей книге написал о папе так: «Петр был вечный секретарь, сначала комсомольских, а потом и партийных организаций: на ЗИЛе, в ГИТИСе, в «Современнике» и во МХАТе. Он внешне и внутренне, казалось, был рожден для этой роли. Во всем положительный герой, такое впечатление, что он сошел с плаката, которых в то время было хоть пруд пруди. Но сколько же раздоров и распрей происходило в нем...»
В «Современнике» сложилась молодая дружная команда талантливых единомышленников. Они ставили капустники, папа там был в своей стихии. Он становился на стул, как маленький мальчик, и читал «Муху-цокотуху». Все обожали, как он смешно читает, и все время просили: «Петя, Муху!»
В «Провинциальных анекдотах» папа играл с Анастасией Вертинской, Мариной Нееловой и Владимиром Земляникиным. Мне очень нравился этот спектакль. С Володей они крепко дружили. Познакомились на съемках на Одесской киностудии, а сблизились в театре «Современник». Даже внешне были похожи: оба русаки, с ямочками на щеках, косая сажень в плечах. Словно богатыри с картины Васнецова. Они часто ходили друг к другу в гости. Выпивали. За рюмкой жаловались, что нет ролей.
