У тебя есть я и Сашенька, это — самое главное в жизни». Давал ей отступного. Но если сначала она эти слова воспринимала адекватно, то с приближением Олимпиады они стали казаться ей абсолютной чепухой. Таня хотела только победы. И она ее добилась.
Наши отношения изменились. Конфликтов становилось больше. Таня была теперь олимпийской чемпионкой, и голос ее звучал все увереннее и тверже. Подрастала Сашенька, и выяснилось, что у нас с женой разные взгляды на воспитание ребенка. Таня считала, что дочь нужно приучать к дисциплине, я же и сейчас уверен: главное, что необходимо детям, — это любовь.
Я начал во многом уступать, чтобы избежать ссор, но Таня, казалось, моих шагов навстречу не замечала.
Именно выигранная Олимпиада стала той отправной точкой, когда Таня внутренне решила, что уже не девочка, не моя ученица, а взрослая тридцатилетняя женщина со своим пониманием жизни. Я продолжал тренировать Таню, но мнение ее звучало теперь наравне с моим. Это сейчас я все понял, а тогда упустил момент превращения Тани из моего ангелочка в сильную женщину, момент, с которым совпало появление в нашей жизни «Ледникового периода».
Илья Авербух сделал Тане предложение участвовать в проекте в паре с Маратом Башаровым. Хорошие деньги, надежный контракт. Мы стали думать.
— Как ты это себе представляешь? — недоумевал я. — Уедешь в Россию на четыре месяца, а мы с Сашенькой останемся в Америке?
В свое время мы решили, что любящие люди не должны расставаться больше чем на две недели.
— Будешь прилетать в Москву, — предложила Таня, но мне эта идея не очень нравилась.
И тут очередной звонок Ильи, который на этот раз сделал предложение мне — кататься с Ингеборгой Дапкунайте.
Я воспринял такую возможность как дар небес. Мало того что Ингеборга была моей любимой актрисой, так у нас еще появлялась возможность переехать в Россию всей семьей. Задача упростилась, предстояло решить, в какую школу отдавать Сашу и где нам жить.
Вскоре победителей Олимпиады в Турине пригласили в Кремль на церемонию вручения правительственных премий и встречу с президентом.
Таня подошла к Путину и сказала, что ей в Москве негде жить. Тут же Навке и Костомарову дали очень хорошие квартиры. Так что вопрос с жильем был решен. Таня с Сашенькой уехали в Москву первыми, я же до середины августа ждал получения американского гражданства и лишь после этого встал на «звездный лед».
Поначалу проект казался мне каким-то фарсом. Неумелые актеры пытались что-то изображать, встав в пару с профессионалами, которые изо всех сил прикрывали их технические недостатки. Но потом актеры освоились на льду, и в явные лидеры выбились Таня с Маратом и я с Ингеборгой. Между Таней и мной даже началось соперничество: кто круче. Мы были уже не в одной команде, каждый выступал за себя.
Бытовые трудности тоже не упрощали семейную жизнь. Как ни цинично звучит, но восьмидесятиметровая квартира в центре Москвы не сравнится с четырехсотметровым домом в Нью-Йорке с гаражом, бассейном, бильярдом... Кроме нас троих в квартире постоянно присутствовала любимая и уважаемая мною теща — Раиса Анатольевна. Она помогала нам с Сашенькой. Еще Танина сестра приезжала в гости.
После просторов Америки мне очень скоро захотелось закрыться в спальне, чтобы побыть одному, а не участвовать в бесконечных спорах о том, какую музыку слушать, какой канал смотреть и кому куда сесть. Таня же очень сблизилась с мамой и сестрой. Наверное, это естественно после четырнадцати лет вынужденной разлуки. Они сидели, что-то свое обсуждали.
