— Вы нездоровы?
— Нет, все в порядке.
— Давайте-ка я послушаю ваше сердце... — и через полминуты: — Да у вас инфаркт! И судя по всему, не первый! Какой вам фронт?!
На тот момент отцу было всего сорок.
Мама постоянно умоляла любимого Ваню поберечь себя: не переживать, не расстраиваться, дать душе покой. Но разве отец так мог? Помню случай, произошедший во время войны. Отца после очередного сердечного приступа положили в больницу. Спустя две недели, немного подлечив, выписали. Но когда папа перешагнул порог дома, на него было больно смотреть.
— Ваня, что случилось? — испугалась мама.
— Ничего. Все в порядке.
Ночью отец не спал: ворочался, вздыхал, выходил на кухню. Мама все пыталась выведать, что произошло. Наконец отец сдался. «По дороге домой встретил соседа. Бросился мне навстречу:
— Поздравьте, я в партию вступил!
— Поздравляю, — говорю. — А зачем вступили?
— Как зачем? Чтобы легче жить было!
Понимаешь, Оля: вступил в партию, чтобы ее использовать!»
Изгнанный из партии Иван Усков продолжал за нее переживать. Не мог спать из-за того, что в ряды коммунистов приходят мелкие, корыстные людишки. До последних дней верил в социализм, в светлое будущее своей Родины. Отец был очень цельной, мощной личностью — в главном герое фильма «Тени исчезают в полночь» Захаре Большакове воплощены многие черты Ивана Ускова.
Мама поднимала меня одна. Только спустя годы я понял, как ей было тяжело. Сначала моя учеба в университете, потом — во ВГИКе. Она присылала мне почти всю зарплату и в каждом письме умоляла, чтобы я хорошо питался. Работая врачом-фтизиатром в детском диспансере, она каждый день видела больных туберкулезом и очень боялась, что сын, голодая в далекой Москве, тоже заболеет.
Однажды, я уже был известным режиссером, мама рассказала, как пыталась экономить: «Машины у диспансера не было, и я ездила по вызовам на трамвае. И как-то подумала: зачем тратить деньги на транспорт, если можно добираться пешком? Пациенты жили в разных районах города, и в день я проходила километров по десять — пятнадцать. Не скажу, чтоб сильно уставала, но подошвы у туфель так быстро снашивались, что починка обходилась дороже, чем плата за трамвай».
Все это она рассказывала смеясь, а у меня в горле стоял ком. Наши мамы — они святые...
На втором курсе мы с Краснопольским сняли документальный фильм «Тени на тротуарах», который в 1960 году был показан во всех кинотеатрах страны и до сих пор служит учебным пособием для студентов-документалистов ВГИКа. Конечно, мы гордились успехом ленты, но все равно мечтали снимать игровое кино. Вскоре эта мечта осуществилась. В те годы выпускникам режиссерского факультета выделяли деньги — причем хорошие — на дипломные короткометражки. И мы с Краснопольским, объединив бюджеты, сняли художественный фильм «Самый медленный поезд» по сценарию Юрия Нагибина.
