Но никто не поддержал.
Сейчас стараюсь себя не сильно жалеть. Никто никого не жалеет, и я не буду. Значит, так должно быть. Не хочу лить грязь на отца и на семью деда, но все должно быть рассказано правдиво, как есть.
Осталась жить в бабушкином доме, а потом пришли люди, принесли договор и сказали: «У вас есть семь дней, чтобы освободить квартиру». Вещей много, и мебель, и одежда, и фотоальбомы семейные — куда все девать? И самой куда деваться? Родные не ждут, в маминой квартире жилец, он вперед все оплатил, правда, куда деньги делись — понятия не имею.
Ушла в чем была, взяла одну сумку с самым необходимым. Ночевала в «Амбарчике».
Чужие люди приютили, сказали: «Давай живи пока у нас», я ведь там немного подрабатывала. Плохо эти дни помню.
Потом договорилась пожить у подружки и пошла в бабушкину квартиру за вещами: посудой, одеялами, кофтами. Пришла и обмерла — перегородка между кухней и комнатой снесена, посередине комнаты стоит стул, на нем лежит мамино свадебное платье и рядом сидит наша собака пекинес. И больше ничего нет, все вынесли буквально за три-четыре дня, и где вещи — непонятно. Говорят: выбросили. Я взяла собаку, свадебное платье и пошла. Собаку потом отдала в добрые руки, мне некуда было ее девать.
Школу бросила, о том, чтобы поступать в институт, и речи не велось. Денег на жизнь не хватало совершенно, и тут моя подружка, я с ней на Арбате познакомилась, сказала: «У меня есть комната в Александрове, это во Владимирской области, могу тебе сдавать».
Мне некуда было деваться, а там безусловно дешевле, чем в Москве. Скитаться по знакомым, друзьям было уже просто невозможно. И я переехала в Александров.
Устроилась в кафе барменом-официантом и познакомилась с одним из посетителей — Пашей Емельяновым. Это не было неземной любовью. Но я с детства мечтала о нормальной большой семье, а у Паши она оказалась огромная и дружная: мать, отец, брат, две бабушки, дед. Наверное, поэтому и решила: «Пусть это будет он». Через неделю после знакомства мы начали вместе жить, через месяц я забеременела сыном Ромочкой. Все было быстро, неосознанно, но в тот момент мне необходимо.
В Москве только один человек предложил помощь — Марат, тот мужчина, которому сдавала мамину квартиру:
— Саша, пока ты живешь в Александрове, а я здесь, давай оформлю твои наследственные права на эту квартиру. Оплачу все расходы, у тебя наверняка нет денег.
Квартира была приватизирована в равных долях на меня и на маму, но завещания не было, никто же не думает в молодом возрасте, что внезапно умрет.
— Хорошо, — обрадовалась я. Искала отеческую заботу и нашла.
Подписала генеральную доверенность на сбор документов, а оказалось, это была генеральная доверенность на продажу квартиры.
Я была уже на пятом месяце, собиралась продать квартиру и на эти деньги купить три в Александрове: себе, ребенку и для сдачи. Хотела купить еще машину, открыть дело. Звоню Марату:
— Как дела?
А он радостно так отвечает:
— Я тебя кинул!
Рот не успела открыть: он отключил телефон.
Муж недавно спросил: «У вас с Маратом не было интимных отношений?» Нет, я прекрасно знала его девушку, и он никогда за мной не ухаживал. Поверить не могла, что это со мной происходит.
На десятое июня назначена свадьба, а это было первого июня. Приехала в Москву.
Подхожу к квартире и стукаюсь лбом в закрытую дверь — мой ключ не подходит. Вызываю службу, которая вскрывает замки.
— Это точно ваша квартира?
— Да, вот же мой паспорт!
Они вскрывают дверь, а там чужие вещи — не мамины и не Марата. И вдруг из лифта выходит мужчина, новый хозяин. В шоке начинает выяснять, почему взломан замок. Показывает документы купли-продажи на мою квартиру, и я остаюсь бездомной...
Номер телефона дяди Саши я потеряла, а дедушкин домашний помнила наизусть. Звонила несколько раз, Лина брала трубку и не давала ему со мной общаться. Я говорю:
— Дай дедушку.
