Вот и бабушка во всем себе отказывала, а мне подсовывала кусок получше.
Я училась в школе с театральным уклоном, мечтала стать актрисой. И одновременно с раннего возраста искала работу, очень хотела иметь собственные деньги, чтобы не просить у бабушки. Нашла «Амбарчик», небольшое кафе в подвальном помещении на шесть столиков, помогала на кухне, в зале — за это нормально платили. Прикольно, можно было что-то себе купить. Около года там проработала. Они знали, чья я внучка, сочувствовали нашему положению, даже сейчас переживают за меня. Недавно разговаривала с Ольгой Петровной, моей бывшей начальницей, она говорит: «Помню, как вы с бабушкой вот здесь сидели, на этом месте. Она такая вся с начесом, пыталась нарядной быть.
И какая ты молодец, Саша, что решилась на троих детей!»
В маминой жизни в то время произошли перемены. У нее вообще было очень много мужчин, а тут появился венчанный супруг. Не помню точно, как его звали, кажется Андрей. Очень хорошо ко мне относился. Я стала приходить к ним домой, и он все время мне что-то покупал. А еще он обо мне думал, или мне просто так казалось. В любом случае, с Андреем не было ощущения напряженности. Мы нормально разговаривали обо всем, что мне было интересно, даже гуляли вдвоем. Наверное, он по своей натуре был добрым человеком.
У папы завышенная планка отношения к людям, он сейчас художественный руководитель детского театра. У деда своя планка, у дяди Саши своя, а у Андрея не было никакой планки, он был не из творческой семьи, а обычный человек и спокойно занял место «под мамой».
А потом он исчез, почему — не знаю, и появился Алексей из Подольска.
Какой-то весь фальшивый, неискренний, все время настаивал, чтобы мама прописала его в своей квартире. А она, в каком бы состоянии ни была, категорически возражала: «Нет, здесь будем жить только я и моя дочь». Она в то время принимала транквилизаторы, чтобы избавиться от бессонницы, и постоянно выпивала. И однажды, уж не знаю как, лекарство и алкоголь смешались...
Я спала, когда пришла бабушка, толкнула меня и сказала:
— Саша, мама умерла.
Я спросила:
— Как?!
— Вот так!
Мы с бабушкой были уверены, что Алексей ее отравил — разозлился, что мама его не прописала, но это не доказанный факт. В бумаге, которую нам выдали после вскрытия, было написано, что у Натальи Стриженовой не выдержало сердце.
Мама умерла двадцать первого мая, было уже тепло. Помню, на похоронах несли гроб открытым и получилось так, что мужчины подняли ту сторону, где голова, выше, чем ту, где ноги. Я решила, что она сейчас выпадет, начала кричать на все кладбище: «Не трогайте мою маму!»
В церкви на отпевании я очень плакала.
У Алексея хватило наглости явиться на похороны, он даже пытался пустить слезу. Я выгнала его и сказала: «Больше к нам не приходи».
Дед на похороны мамы не пришел. Видимо, Олег Александрович к своим детям относился по-разному: Саша уже давно известен, с 1997 года вел с Катей передачу «Доброе утро» на ОРТ. В общем, пошел в отца своей популярностью, вот Стриженов-старший его за это и любит. А у моей мамы что? Несколько маленьких ролей на сцене и только две приличные в кино — в «Накануне» Николая Мащенко по роману Тургенева и во «Времени и семье Конвей» Владимира Басова, где она снялась вместе с бабушкой. Мама не пошла талантом в отца, как и я, наверное. У Олега к нам не было интереса.
Незадолго до этого я записалась в самодеятельную актерскую студию, и вот после похорон принялась звонить туда и говорить всем подряд, что у меня мама умерла.
