«Когда Сталин вызвал Сергея Герасимова в Кремль для обсуждения фильма, тот сказал жене: «Знаешь, приготовь-ка мне чемоданчик с теплым бельем и вещами». Он даже нашел в себе силы выступить, чтобы защитить свою концепцию картины. Рядом за столом сидел Берия, который рисовал на листе бумаги виселицы аккуратными рядами», — рассказывают жена и сын двоюродного брата Герасимова Тамара и Дмитрий Брагины.
Дмитрий Владимирович Брагин:
На рабочем столе у дяди Серго — Сергея Аполлинариевича Герасимова — под стеклом лежали три фотографии. На одной он был запечатлен с Чарли Чаплином — они дружили. На другой — маленькой, совсем выцветшей от времени — группа людей на высоком берегу озера Чебаркуль, несколько взрослых и два маленьких мальчика: один — Сережа Герасимов, а второй — мой отец Владимир Брагин, его кузен, с которым они росли вместе, спали буквально в одной люльке. А на третьей, горизонтальной фотографии во всю ширину кадра были женские глаза и брови… Глаза жены — Тамары Федоровны Макаровой. В жизни они были зелено-синими, и цвет их менялся в зависимости от освещения и настроения хозяйки от цвета морской волны до сиреневого. Помню, как Сергей Аполлинариевич говорил мне про жену: «Ну посмотри, посмотри, какие у нее глаза, а какие брови! Домиком!» Тамара Федоровна была блестящей женщиной во всем: удивительной красоты, незаурядного ума, огромной силы воли и, конечно, великого актерского таланта. До последних дней дядя смотрел на свою супругу с нескрываемым восхищением. Рассказывал: «В молодости Тамара была такой ослепительной красоты, что, когда она переходила дорогу, движение останавливалось. Водители автомобилей замирали, раскрыв рты». Как-то она шла по улице в родном Ленинграде и ее остановили ассистенты режиссеров Козинцева и Трауберга: «Девушка, а вы не хотели бы сниматься в кино?» Макарова очень хотела. Она занималась балетом, окончила актерскую мастерскую Фореггера и мечтала об актерской карьере. И вот ее пригласили на фабрику «Совкино» (ныне «Ленфильм»). Партнером Макаровой в немом фильме «Чужой пиджак» оказался знакомый артист Сергей Герасимов. Они уже когда-то встречались в общей компании, но теперь познакомились поближе. Вспыхнул роман, и вскоре они стали супругами.
Тамара Львовна Брагина: Актерская карьера Сергея Герасимова в немом кинематографе складывалась очень успешно. Его типаж был востребован, он играл эксцентрические роли: подлецов, аферистов, предателей и иностранцев. Но когда у него начались отношения с Тамарой Макаровой, она ему полушутя сказала: «Ты должен заняться чем-то более серьезным, иди в режиссуру, я с актером жить не буду». И это кардинально изменило жизнь обоих. Правда, первые режиссерские опыты в немом кино Герасимову удачи не принесли. Он уже подумывал о том, что зря послушал жену и пошел по этому пути. Но первый совместный звуковой фильм Герасимова и Макаровой «Семеро смелых» по сценарию Юрия Германа имел огромный успех у зрителей. В этой картине снимался Петр Алейников, он был влюблен в Тамару Федоровну и даже при ее муже не стеснялся признаваться в этом. Петр Мартынович был очень обаятельным и безобидным человеком, поэтому Герасимов к нему не ревновал, а все разговоры про его влюбленность обычно обращал в шутку.
Ну а дальше Сергей Аполлинариевич снял картины «Комсомольск», «Учитель», «Маскарад», и везде главные роли исполняла его супруга и муза Тамара Макарова. Эти фильмы принесли огромный успех и популярность им обоим. В этот период Герасимов снимал по фильму в год. Съемки «Маскарада» закончились 21 июня 1941 года. На следующий день началась война.
В начале блокады супруги остались в Ленинграде. Тамара Федоровна добровольно пошла работать в госпиталь медсестрой. А Герасимов снимал фильм о защитниках города. Но позже их все-таки эвакуировали в Среднюю Азию. Правда, Сергей Аполлинариевич пробыл там недолго, его назначили заместителем председателя Комитета кинематографии по военной хронике и директором Центральной киностудии документальных фильмов, а это предполагает постоянные командировки. Именно Герасимов был режиссером кинохроники Ялтинской и Потсдамской конференций. Более того, в качестве режиссера он ставил Парад Победы. После войны супруги в Ленинград не вернулись. Теперь их работа была связана с Киностудией имени Горького в Москве и ВГИКом, где у них появилась собственная мастерская. Первых своих студентов Герасимов и Макарова набирали еще в эвакуации в Алма-Ате. Знаменитый курс «молодогвардейцев», почти полным составом снявшийся в «Молодой гвардии».
Дмитрий: В «Молодой гвардии» Тамара Федоровна сыграла мать Олега Кошевого. Говорят, когда настоящая мать Кошевого узнала, что сама Макарова будет играть ее в кино, не могла в это поверить. Фильм по роману Александра Фадеева был на особом контроле у Сталина. И когда он посмотрел смонтированную картину, был страшно недоволен: «Что же это получается? Какие-то ребята стихийно организовали подполье. А где же руководящая роль коммунистической партии во всем этом?» Получилось, что Герасимов подставил и себя, и автора романа Александра Фадеева. И когда Сталин вызвал Сергея Аполлинариевича в Кремль для обсуждения фильма, тот сказал жене: «Знаешь, приготовь-ка мне чемоданчик с теплым бельем и вещами». Это мне рассказывала сама Тамара Федоровна. Герасимов приехал к Сталину, даже нашел в себе силы выступить, чтобы защитить свою концепцию картины. Рядом за столом сидел Берия, который что-то все время записывал на листе бумаги. А когда Герасимов встал, он увидел, что Лаврентий Павлович не записывал, а рисовал на этом листе виселицы аккуратными рядами. Как ни странно, для авторов картины все закончилось сравнительно благополучно: Фадеев внес изменения в роман, а Герасимов практически переснял фильм, введя туда новых героев и сюжетные линии. «Очевидно, что тогда у Сережи случился первый инфаркт, который он перенес на ногах», — была уверена Тамара Федоровна.
Тамара: Была своя история со Сталиным и у Тамары Макаровой. В 1939 году Герасимов снял фильм «Учитель» с супругой в главной роли, а в 1941 году режиссеру и актрисе присвоили за эту картину Сталинскую премию. К этому времени Герасимов с Макаровой уже заканчивали работу над следующим фильмом — «Маскарад», где Тамара Федоровна играла роль Нины. После сельской женщины Аграфены в «Учителе» — «корсетная» роль в «Маскараде», для которой Макарова очень сильно похудела. На приеме в честь вручения Сталинских премий в Кремле Тамара Федоровна уронила свою шубку. Иосиф Виссарионович лично поднял эту шубку и подал Макаровой со словами: «А вы похудели… Не надо, вам это не к лицу». Это прозвучало примерно так же, как когда-то на одном из подобных приемов Сталин сказал Григорию Александрову о Любови Орловой: «Григорий Васильевич, а что это Любовь Петровна такая худенькая и бледная? Если вы не будете с ней бережно обращаться, мы вас расстреляем». А поводов опасаться Сталина и его окружения у Макаровой и Герасимова было более чем достаточно. Они оба были далеко не пролетарского происхождения, и, конечно, на Лубянке и в Кремле об этом знали.
Дмитрий: По материнской линии дед Сергея Герасимова Борис был купцом в Луганске и имел много детей. Мария, Юлия, Вера, Александр, Михаил, Осип, Илья — многие из них были революционерами и в конце XIX века были сосланы в Енисейскую губернию. Там Юлия Борисовна познакомилась с горным инженером Аполлинарием Герасимовым, который был выслан из Петербурга за организацию социал-демократических кружков на Путиловском заводе. Они стали мужем и женой. Несмотря на взгляды родителей, их дети, кроме самого младшего — Сергея, были в Белом движении. Например, Борис Аполлинариевич — служил офицером в царской армии, стал героем Первой мировой, позже был генералом в армии Колчака, репрессирован в 30-е годы. Брат Алексей в Гражданскую тоже воевал на стороне Колчака. Его расстреляли в Томске, после того как город был занят красными. А одна из их двоюродных сестер (сестра моего отца Виктория) и вовсе ушла с колчаковскими войсками в Харбин. И только Сергей Герасимов был далек от политики, юношей в начале двадцатых он поехал в Ленинград, мечтал стать художником и поступил в художественное училище. В Ленинграде он познакомился с Григорием Козинцевым, у которого была мастерская ФЭКС — Фабрика эксцентричного актера. Сергей начал там заниматься, и актерская профессия его очень увлекла.
Не лучше с анкетными данными было и у Тамары Макаровой — дочери военного врача (как-никак, тоже царский офицер), служившего в лейб-гвардии гренадерского полка в Царском Селе, а потом в Кронштадте. Ее отец, по слухам, пропал без вести — то ли эмигрировал, то ли его сослали. Тамара Федоровна никогда о нем не рассказывала. Девочкой она занималась в балетной студии и мечтала о Мариинке. А в 14 лет организовала с соседскими детьми дворовый театр. Тамаре удавалось ставить такие хорошие представления, что ее заметили и пригласили в отдел народного образования. Театру предложили играть спектакли не только для жителей соседних дворов, но и по запросу города. Артистов поставили на довольствие — их труд оплачивался продуктовыми пайками, что было очень большим подспорьем для семьи Макаровых, оставшейся без кормильца.
Позже младшая сестра Тамары Федоровны Людмила вышла замуж за немца с очень неудачным именем Адольф. В начале войны он тоже исчез: видимо, его репрессировали. Людмилу Федоровну, как жену врага народа, ожидал лагерь, а их сына Артура — детский дом. И тогда Тамара Макарова и Сергей Герасимов официально усыновили племянника, чтобы его спасти. Фамилию ему дали Тамары Федоровны, а отчество Сергея Аполлинариевича.
Тамара: Сама сестра Людмила жила с ними же и вела хозяйство в доме Тамары и ее мужа. В основном готовила, и, надо сказать, очень хорошо. Говорят, в молодости она была красивой женщиной. Но к моменту нашего знакомства выглядела весьма заурядно. Не имевшие детей Герасимов и Макарова относились к ее сыну и дочери Эмме как к собственным. Артур Макаров стал сценаристом. Он очень талантливо писал и даже публиковался в «Новом мире» Твардовского. Макаров был близким другом Высоцкого, Тарковского, Шукшина. В фильме «Калина красная» Артур сыграл роль бандита. Он и в жизни был похож на своего героя: жесткий, угрюмый, к тому же страстный охотник, собирал холодное оружие. В 90-е занялся бизнесом и был убит охотничьим ножом. Его сестра Эмма, к несчастью, тоже умерла довольно молодой женщиной — не дожила до 50-ти. Это случилось вскоре после смерти Сергея Аполлинариевича. Говорят, она так переживала его уход, что заболела неизлечимой болезнью. Ни Артур, ни Эмма детей не оставили. А вот почему были бездетны сами Герасимов с Макаровой, никогда не обсуждалось.
Сергей Аполлинариевич блестяще готовил. За это ученики даже называли его Сергей Кулинариевич. Он всех учил делать пельмени — это было его фирменное блюдо по уральскому рецепту. Герасимов раскатывал очень тонкое тесто и рубил особенный фарш из нескольких сортов мяса. Пельмени были маленькие, а ушки он очень ловко соединял, оборачивая вокруг пальца.
Дмитрий: На даче дядя будил меня рано утром, и мы шли в лес за грибами. Я плелся как сонная ворона, никаких грибов не видел, а он буквально за 20 минут набирал полную корзинку. «Из сыроежек сейчас сделаем скоросолку», — говорил он. Минут пять приваривал сыроежки, добавлял специи… Дядя Серго хорошо знал природу, поскольку вырос на Урале, в заимке на озере Чебаркуль. Мы собирали не только грибы, но и нераспустившиеся побеги каких-то зонтичных растений, он их называл «пучки». Дядя отваривал эти побеги, получалось оригинально и вкусно — похоже на спаржу. До сих пор помню вкус его необыкновенных супов — лучше, чем в любом ресторане.
Мы с Сергеем Аполлинариевичем и Тамарой Федоровной сблизились после смерти моего отца в 1960 году. Мой папа Владимир Брагин тоже был актером. Они с дядей одногодки, оба родились в мае 1906 года. Их матери Мария и Юлия были сестрами, и дети лежали в одной колыбели. Когда выросли, Сергей подался в Ленинград, а мой отец оказался сначала в Новосибирске, в театре «Красный факел», а потом переехал в Тбилиси, где стал премьером Театра имени Грибоедова. После переехал в Москву, где до конца жизни служил в Театре имени Ленинского комсомола и писал тексты для эстрадных артистов. Папа дружил с Аркадием Райкиным, Георгием Товстоноговым, Зиновием Гердтом, Марком Бернесом, Александром Зархи. Был в добрых отношениях с министром культуры Екатериной Фурцевой, которая ему помогала. После его смерти Сергей Аполлинариевич взял отеческую опеку надо мной, и я стал часто у них бывать.
Дома Тамара Федоровна часто называла супруга Серго. Ему это нравилось, поэтому я тоже стал называть его дядя Серго. А он жену называл в мужском роде — Том. Я долго не мог определиться, как мне называть Тамару Федоровну. Однажды сказал: «Тетя Тома». А она поправила: «Называй меня Том».
Практически каждый уик-энд Герасимов и Макарова брали меня на дачу. Дача была довольно далеко, в Песках, в поселке художников, сто километров от Москвы в сторону Коломны. Они купили ее сразу, как только переехали в столицу после войны. Очень любили это живописное место на Москве-реке, березовую рощу и свой уютный двухэтажный домик. С одной стороны, я обожал бывать с ними на даче, но с другой — я был молодой, а в этом возрасте хочется проводить время с друзьями. Дядя Серго страшно обижался, если я вдруг говорил: «Знаете, я, наверное, в этот раз не поеду…» Он отвечал сквозь зубы: «Ну как знаешь!» А если я ехал, мы обязательно играли на даче в бильярд, Тамара Федоровна не уступала в этом деле супругу. Часто во время игры, делая удар по шару, они по очереди подавали друг другу реплики из «Маскарада», причем за всех персонажей. Скажем, он забивает шар и говорит: «Несчастье с вами будет в эту ночь...»
Однажды за разговором мы очень долго сидели в гостиной. Я люблю классическую музыку, и дядя тоже любил — знал ее потрясающе. Про таких, как Герасимов, говорят «человек Возрождения». Он прекрасно рисовал, отлично знал физику, математику, астрономию. Казалось, он вообще знал все: всю русскую и зарубежную литературу, стихи наизусть мог читать часами, мог пропеть все симфонии Чайковского. В тот вечер мы как раз говорили о Чайковском. Дядя Серго увлеченно рассказывал: «А помнишь, там тромбон вступает, а потом…» Я что-то отвечал, исходя из своих знаний. Тамара Федоровна сидела с нами, долго все это слушала, а потом сказала: «Знаете, я пойду спать». И поднялась наверх — ее спальня была на втором этаже. А мы продолжили интересный разговор. Глубоко за полночь дядя спросил: «Слушай, ты не проголодался?» Я говорю: «Да, чего-нибудь перехватил бы с удовольствием». А надо сказать, что у них жили две собачки-болонки: Журка и Фомка. Фомка был очень толстый, раскормленный. И вот открывает Сергей Аполлинариевич холодильник, вдруг сверху с лестницы раздается голос Тамары Федоровны: «Сережа, два часа ночи! Ты чего пошел к холодильнику? Ты скоро будешь как Фомка». Как же он вспылил! Таким дядю я видел впервые. Думал, что сейчас взорвется дом и все в округе. Он кричал: «Ты что, мне будешь еще указывать, что мне делать в собственном доме? Да как ты смеешь! Какая наглость!» Тамара Федоровна тихо юркнула в свою комнату. Я тоже был очень напуган неожиданной бурей… Но уже через пять минут дядя Серго мирно угощал меня бутербродами. Такой он был импульсивный человек, очень вспыльчивый. И в гневе глаза его загорались каким-то адским светом.
Один раз этот гнев я испытал и на себе. В Пицунде был Дом творчества кинематографистов — шикарный пансионат, от которого сегодня ничего не осталось. И в 1980 году Герасимов с Макаровой взяли меня с собой на отдых. Я запомнил год, потому что тем летом умер Владимир Высоцкий и в пансионате много об этом говорили. Тамара Федоровна и Сергей Аполлинариевич тоже очень переживали, потому что Высоцкий и Влади были близкими друзьями Артура Макарова. Планировалось, что я буду жить с Герасимовыми. Но неожиданно в Пицунду на отдых приехал мой институтский приятель и остановился в частном секторе. Я, конечно, захотел составить ему компанию. Но когда я заикнулся, что хочу жить с товарищем, разразилась буря. Дядя гневался так, что стены тряслись. Я пытался оправдаться тем, что буду приходить каждое утро, весь день проводить с ними, а вечером уходить в свою компанию. «Ну как знаешь, — подытожил дядя. — Можешь вообще не приходить!» Я похолодел, думал, отношения испорчены навсегда. Но Тамара Федоровна, которая всегда сглаживала острые углы, шепнула: «Иди и два дня не появляйся. А потом можешь смело приходить». Через два дня подкараулил ее, спрашиваю: «Ну как, уже можно?» Она говорит: «Можно». И остаток отдыха мы прекрасно провели вместе, дядя Серго о своей обиде и не вспоминал. Он был отходчивым и очень добрым по сути своей человеком.
Тамара: Герасимов и Макарова занимали высокое положение в обществе, поэтому старались помогать самым разным людям, даже тем, кого власть не жаловала. Сегодня много говорят о гениальной роли Нонны Мордюковой в фильме «Комиссар» Александра Аскольдова. В свое время этот фильм произвел такое ужасающее впечатление на цензоров своей правдой о Гражданской войне, что его приказали смыть, а Аскольдова больше не допускать к режиссерской работе. И представляете, когда умер Сергей Аполлинариевич, в его сейфе обнаружили коробки с пленками этого фильма. Он каким-то образом, рискуя карьерой, сохранил одну копию. И благодаря этому картина живет и сегодня.
В отсутствие детей все свои родительские чувства Тамара Федоровна и Сергей Аполлинариевич обращали на своих учеников. Давали им не только профессиональное образование, но и уроки жизни. Обучали этикету, подкармливали, старались развить у них гражданскую позицию, а после института помогали устроиться в жизни. Они выпустили восемь актерско-режиссерских мастерских. В самом первом выпуске были Клара Лучко, Людмила Шагалова, Татьяна Лиознова, Муза Крепкогорская, Евгений Моргунов, Инна Макарова и Сергей Бондарчук. Инна Макарова, не только однофамилица Тамары Федоровны, но и одна из самых любимых и близких учениц, была рядом с учителями до конца. А вот с ее первым мужем, Сергеем Бондарчуком, у Герасимова со временем накопились противоречия. Во-первых, тот ушел из семьи, и учителя приняли сторону Инны Макаровой. Во-вторых, были и размолвки, связанные с работой. Сергей Бондарчук родом из казачьих мест — он, как и Сергей Герасимов, мечтал снять фильм по «Тихому Дону» Шолохова. Рассказывают, что Сергей Аполлинариевич говорил ученику: «Подожди, ты еще успеешь снять свой «Тихий Дон». После меня будешь снимать». Как мы теперь знаем, так оно и случилось, Бондарчук снял одноименный фильм в 90-е годы. Со временем Бондарчук стал преподавать во ВГИКе, у него и у Ирины Скобцевой была собственная мастерская. Видимо, в институте, где Герасимов был царь и бог (недаром его имя сегодня носит ВГИК), их интересы тоже в чем-то не сходились.
Очень показательная история произошла в 1982 году, когда Тамаре Федоровне дали звание Героя Соцтруда. По этому случаю в Центре международной торговли был организован масштабный банкет, приглашены все видные кинематографисты и деятели культуры, друзья и родственники. Тамара Федоровна встречала гостей в зеленом платье, с изумрудами в ушах. И совершенно нелепо и неуместно в таком соседстве смотрелась на ее груди эта звезда Героя Соцтруда. Но правила игры Макарова хорошо знала, их нужно было соблюдать.
Под банкет было отведено три смежных зала, первый — для заслуженных деятелей культуры и родственников. Во главе стола сидели Герасимов с Макаровой, рядом — председатель Госкино Ермаш, а по бокам — родственники и знаменитые артисты. Во втором зале — ученики и молодые артисты. Ну а в третьем — сотрудники ВГИКа, киностудии Горького и тому подобные. Гостей было ну очень много, и к назначенному времени все места в первом зале были заняты. А Бондарчук со Скобцевой, которым, конечно, полагались места именно там, сильно опоздали, и на их стульях уже кто-то сидел. И даже во втором зале мест для них не нашлось. Ничего не оставалось, как пристроиться в третьем. Обижен Бондарчук, по-моему, был страшно. И вот звучат поздравления, торжественные речи, а Сергей Федорович идет с рюмкой через три зала. Выходит в центр и говорит: «Тамара Федоровна, вот что я вам хочу сказать: вам надо дать вторую звезду Героя Социалистического Труда за то, что вы всю жизнь терпите Сергея Аполлинариевича». Сказано это, конечно, было с иронией. Но никто шутку не оценил, наступила напряженная тишина, и Бондарчук под звук собственных шагов вернулся в свой зал.
Дмитрий: Благодаря Герасимову и Макаровой мы постоянно ходили на какие-то кинофестивали, премьеры. Помню мы с Тамарой Федоровной попали на прием в Георгиевский зал Кремля по случаю закрытия Московского кинофестиваля. И к ней подошли гости ММКФ Роберт Де Ниро и Федерико Феллини с Джульеттой Мазиной. Незадолго до этого я посмотрел фильм «Однажды в Америке», и он произвел на меня очень глубокое впечатление. Де Ниро там играет потрясающе! Я буквально бредил этим фильмом. И вдруг в Кремле я вижу своего кумира. На Федерико Феллини с Джульеттой Мазиной я не обратил никакого внимания, а, как кролик на удава, смотрел только на Де Ниро. На английском языке, который изучал, стал что-то лопотать, какой Роберт великий артист и что фильм «Однажды в Америке» — лучший в истории кино. Он снисходительно улыбался, слушая меня, а потом сказал: «Как вас зовут? Давайте я вам что-нибудь напишу». Получив автограф, я немного успокоился, перевел взгляд с Де Ниро на Феллини с Мазиной. Увидев выражения их лиц, я тут же вспомнил свои слова про «лучший фильм в истории кино»… От неловкости побагровел и протянул им пригласительный билет, сказав: «Ну, вы тоже что-нибудь напишите». Подобное же чувство неловкости я испытал раньше, когда в машине по дороге на дачу в присутствии Тамары Федоровны долго эмоционально рассказывал, как мне нравится Любовь Орлова, какая она красавица. Лишь по молчаливой реакции супругов, не проронивших ни слова, я понял, какую бестактность допустил. На самом деле красотой Тамары Федоровны я восхищался не менее, чем красотой Орловой. Скажу больше, в отличие от коллеги, Макарова никогда не пользовалась услугами пластических хирургов и очень красиво старела, оставаясь узнаваемой и царственной до конца дней.
Тамара: Главный секрет Тамары Федоровны был в том, что она не дрожала над своей красотой. Макияж всегда очень сдержанный: слегка подведены брови, ресницы и губы. Волосы Тамара не красила, со временем они приобрели цвет черно-бурой лисы: темные вперемешку с благородными седыми прядями. Фигура и осанка у Макаровой были необыкновенные с юности — занятия балетом не прошли даром. А форму она поддерживала спортом, например, играла в теннис. До конца жизни делала ежедневную утреннюю гимнастику и принимала холодный душ. Она вообще была человеком очень организованным, не давала себе послаблений ни в чем. На даче Тамара не готовила, но тщательно наводила чистоту. Когда Дима пытался перехватить у нее веник, категорически возражала. У нее были необыкновенные драгоценности. Многое Макарова приобрела в Ленинграде еще до войны в антикварных магазинах. Что-то покупала по случаю у коллег. Например, у балерины Ольги Лепешинской — большой специалистки по ювелирной части. А что-то у Людмилы Ильиничны Толстой — вдовы графа Алексея Толстого. Еще в гардеробе Тамары Федоровны были замечательные меха, имелась даже леопардовая шубка. Макарова с Герасимовым заслужили право на достойную жизнь, потому что очень много работали. Имели все возможные звания и награды. Сергей Герасимов был народным артистом СССР, Героем Соцтруда, трижды лауреатом Сталинской премии, лауреатом Ленинской премии, имел военные награды. Кроме того, два созыва избирался депутатом Верховного Совета СССР, входил в президиум Комитета защиты мира, был профессором ВГИКа и Секретарем Союза кинематографистов…
Дмитрий: Как-то мы вдвоем с Сергеем Аполлинариевичем гуляли на даче и я довольно дерзко спросил: «Дядя Сережа, вы же видите, какой кошмар происходит в стране, какая у нас несвободная и несовершенная жизнь. Неужели вам все это нравится?» И он ответил: «Я эту жизнь принял раз и навсегда. Выбрал этот путь и честно иду своей дорогой». Думаю, что он все прекрасно видел. Все-таки много ездил по стране, как депутат постоянно летал в Свердловскую область, от которой был избран. Но все же, в силу своего положения в обществе, он был несколько оторван от жизни рядового советского гражданина. Когда умер Брежнев, всех видных деятелей культуры заставляли стоять на церемонии прощания в почетном карауле. И вот Герасимов, исполнив долг, вышел из Колонного зала, а его водителя с машиной нет. Все же оцеплено. Тогда Сергей Аполлинариевич пошел к метро. И он не мог понять, как ему в это метро попасть, как пройти через турникет, он буквально впал в ступор от растерянности перед чем-то неизведанным. И какая-то девочка-студентка ему помогла, все объяснила.
Фильм «Лев Толстой», снимавшийся в 1983 году, стал лебединой песней и Сергея Аполлинариевича, и Тамары Федоровны — больше она не снималась. «Я хочу пройти с Герасимовым весь путь до конца. Пройти все возрасты — актерские и человеческие. Хочу сыграть старую женщину в его последнем фильме», — говорила она когда-то в интервью. И мечта сбылась… В этом фильме на несколько секунд в кадре довелось появиться и мне. Просто я сказал в шутку: «Дядя Сережа, ну что же вы ни разу меня в своих фильмах не снимали. Мне бы для истории хоть в кадре постоять». А он: «Ну ладно, приезжай на студию, чего-нибудь придумаем». Я приехал, и Сергей Аполлинариевич дал мне роль какого-то нищего студента. Меня обрядили в студенческую черную форму тех лет, фуражечку и туфельки на тонюсенькой подошве. Сперва меня очень долго гримировали, приклеили жиденькую бороденку — вид получился совершенно дурацкий. Дядя Серго зашел в гримерку, по-режиссерски придирчиво посмотрел на меня и спросил художников: «Что это вы такое сделали?» Взял и ободрал с меня эту бороду, что было очень больно. У меня клей остался на лице, а дядя говорит: «Ну все, давай, иди в кадр!» А на улице жуткий мороз, и меня в бутафорских ботиночках выгнали на снег. Вот я и насладился в полной мере съемочным процессом. Пока выстраивается кадр, кажется, что на площадке происходит полный бардак. Все куда-то бегают, суетятся, кричат, что-то переставляют, настраивают. И я часа три стоял в этой легкой форме и ботинках на морозе на снегу. Проклял все на свете! Думал: «Зачем мне вообще эта роль и этот кошмар?» Через какое-то время дядя сказал: «Ты должен поехать на студию, получить гонорар». — «А сколько?» Оказалось, рубля три или пять. На что я ответил: «Дядя Серго, я больше на такси потрачу, потому что на студию Горького ехать своим ходом далеко. Пусть этот гонорар останется на благотворительные цели». Эти мои слова очень огорчили Сергея Аполлинариевича. «Что за высокомерие?! В твои годы я рад был любому заработку!»
Когда дядя писал сценарий этого фильма, он мне давал его почитать — хотел узнать мнение. И я какие-то свои замечания и соображения ему робко высказывал. Горжусь тем, что посоветовал Герасимову, как снять финал этой картины. По сценарию в финале Лев Николаевич где-то на Кавказе, в горах стоит босиком в изумрудной траве — такое единение человека с природой. А я сказал: «Что, если камеру медленно перевести с героя сначала на горы, а потом на небо, как будто его душа уже вознеслась и соединилась с мировой душой». Дядя выслушал внимательно, но промолчал. Но когда мы были на первом просмотре фильма, я увидел, что он снял этот кадр именно так.
Герасимова не стало через год после выхода фильма «Лев Толстой». В картине есть роковая сцена — похороны писателя. А у кинематографистов существует примета: артисту ни в коем случае нельзя ложиться в гроб. И Тамара Федоровна уговаривала супруга этого не делать, просила, чтобы использовали муляж. Но Герасимов не послушался и лег сам.
Тамара: Сергей Аполлинариевич попал в больницу — стало подводить сердце. Тамара Федоровна пришла его навестить. Они сидели, разговаривали, а когда супруга собралась уходить, Сергей Аполлинариевич сказал: «Я тебя провожу», стремительно встал с кровати, и в этот момент ему стало очень плохо. Последние слова мужа, которые услышала Тамара Федоровна, были: «Недолго музыка играла…» Герасимова увезли в реанимацию, где он и скончался. Тамара Федоровна физически не могла находиться на похоронах мужа — это было выше ее сил. В день прощания я утром приехала к ней домой. Артур меня впустил и сказал: «На 20 минут, не больше». В таком плохом состоянии она была. Мне она сказала: «Я уже с ним попрощалась». Имелась в виду их последняя встреча в больнице. Макарова пережила супруга на 11 лет, но после его ухода сразу ко многому потеряла интерес: не приняла ни одного предложения о съемках в кино и ушла из ВГИКа. Конечно, в жизни Герасимова и Макаровой были и ссоры, и конфликты, и даже измены с его стороны, но то, что они друг без друга жить не могли, — это неоспоримый факт.
Дмитрий: Тамара Федоровна стала более откровенна после смерти супруга. Будто тот пьедестал, на котором они всегда стояли вместе, с его смертью ушел из-под ног. Она мне рассказала одну историю. После войны ее звездной ролью стала Хозяйка Медной горы в фильме «Каменный цветок». Это была экранизация сказок Бажова режиссера Александра Птушко. Фильм новаторский — цветной, и там в полной мере раскрылись красота, величавость и аристократизм Макаровой. «Каменный цветок» не только стал лидером советского проката 1946 года, но и получил премию Каннского фестиваля. Ну а в Тамару Макарову влюбился американский кинопродюсер и просто умолял, чтобы она согласилась поехать с ним в Америку. Он говорил, что Голливуд будет у ее ног, и сразу предложил роль Анны Карениной. Но Тамара Федоровна отказалась: «Во-первых, я замужем, а во-вторых, Родину не предам». Да, ее могли бы снимать лучшие режиссеры и операторы всего мира, но никто не сказал бы о ней 70-летней с такой любовью и восхищением, как Сергей Герасимов: «Вы только посмотрите, какие у Тамары глаза...»
