«Если суждено, чтобы через нашу с Сережей пару в свет пришел еще один ребенок, то он придет — независимо от возраста», — считает певица Наташа Королева.
— Наташа, в последнее время стали много говорить о том, что вы с Сергеем хотите еще детей…
— Да, говорят об этом много. Вся страна, похоже, хочет, чтобы у нас было пополнение. И мы с Сережей тоже этого хотим. Но раз ничего не происходит (а мы вроде люди здоровые и не возрастные), не надо ждать чуда. Был период, когда мы активно начали действовать, несколько раз сделали ЭКО. Для женщины это испытание, сильнейшая искусственная стимуляция организма. И гормонотерапия сильно влияет на здоровье. После всех этих манипуляций у меня был не самый лучший период жизни. Ведь организм накачивают, настраивают на беременность, а если она не наступает, после активного гормонального всплеска идет такой же обвал, яма — и психологическая, и физическая…
Вообще, это не мы управляем гормонами, а они нами. И пресловутый кризис среднего возраста — прежде всего изменение гормонального фона. За границей это понимают и легко корректируют проблему препаратами, а у нас как-то не принято. Лет пять тому назад и я начала чувствовать себя ужасно. Все бесило, и при этом ничего не хотелось. Ничего вообще! Помню, вставала у зеркала и понимала: внешне все вроде бы как прежде, а вот внутри… И когда ко мне подходила моя директор Марина, с которой мы вместе лет пятнадцать, я злобно ей заявляла: «Ты — старая!» Даже девушкам молодым из моего офиса говорила: «Вы — старые!» Вот как нами вертят гормоны.
Хорошо, что я вовремя встретила доктора, который объяснил: «Милочка моя, это гормоны шалят, и тут нужна минимальная медикаментозная терапия…» Так вот, мы с Сергеем делали ЭКО, и этот метод нам не помог. И были беременности без вмешательства врачей, которые тоже ни к чему не привели, — замершие. Мы хотели, мы старались, но не получилось. Так нам природа показала, что мы, в принципе, можем справиться самостоятельно, но дальше этого дело не идет. И я стала философски относиться к ситуации. Где-то там наверху сидит кто-то неглупый и все решает. И может, не надо так активно провоцировать процесс? Могу понять людей, у которых вообще нет детей, — там все средства хороши. Но в нашем случае… Значит, внуков у нас будет много. И потом, еще не вечер — мы с Сережей не совсем закрыли эту тему.
Вот Дженет Джексон в 50 лет ждет первого ребенка. А моя стоматолог родила первенца в 51 год! Помню, сижу у нее на пятидесятилетии и думаю: «Такой она замечательный человек, но почему же ей деток боженька не дал?» А через год она мне звонит: «Ты там стоишь или сидишь? Я беременна!» Если суждено, чтобы через нашу пару в свет пришел еще один ребенок, он придет независимо от возраста. Ну а пока мы благодарны и за то, что у нас есть Архип…
— Сын сейчас не с вами, вы отправили его в Америку, с чем это связано?
— Да, Архип уже второй год учится в Америке и в Москву приезжает только на каникулы. Это у нас такой эксперимент. Бабушка Архипа все-таки нас дожала, чтобы мы попробовали отдать его в американскую школу. Моя мама давно хотела, чтобы он какое-то время пожил у нее, в Майами. А тут как раз так сложились обстоятельства, что это показалось нам лучшим выходом из ситуации. Дело в том, что дома, в Москве, у Архипа начались проблемы. Оказывается, так бывает даже в дорогих частных московских школах. Архип раньше учился в таком престижном учебном заведении. И вроде неплохо учился. Но к пятому классу мы стали понимать, что ребенок явно не тянет программу, хотя в классе всего 12 человек. При том что он не только смекалистый, но и усердный. Он никогда не скажет: «Не хочу, не буду». От природы очень ответственный мальчик: нравится ему, не нравится — раз надо, значит, он это делает. Так вот, Архип до ночи сидел и зубрил, потому что переживал за оценки. И к тому же у него были репетиторы! А отметки в школе становились все хуже и хуже: то тройки, то двойки…
Я очень из-за этого переживала. Ходила в школу, консультировалась с психологами. Но так и не получила внятного ответа, что происходит. А потом внимательно вникла в школьную программу и обалдела: да в полном объеме все предметы сможет освоить от силы один человек из класса! Остальные ученики оказываются в аутсайдерах. Такая система причесывает детей под одну гребенку, как будто каждый может преуспеть и в физике, и в русском, и в истории одновременно. Все эти бесконечные двойки занижают самооценку ученика, отбивают всякое желание учиться. А педагоги как будто не понимают, что дети разные. Нет чтобы как-то поддержать, может, когда-нибудь поставить парню балл повыше — как бонус за старание, исполнительность… Этого от них не дождешься! Так зачем мне такое преподавание за мои же деньги (не считая того, что я трачу на репетиторов), если в результате от учебы у Архипа одни отрицательные переживания?! В общем, я начала задавать массу вопросов, на которые школа мне не смогла дать ответов. И мы решили: чтобы сын окончательно не потерял интерес к учебе, надо школу менять.
— И сразу подумали об американской бабушке?
— Нет, сначала попытались найти школу в Москве. Ведь все эти годы я была категорически против того, чтобы ребенок уезжал за границу учиться. Я не хотела отрывать сына ни от семьи, ни от русского языка, ни от Родины, ни от понимания культуры. Часто бываю в разных странах и вижу, что, когда детей слишком рано отправляют куда-то далеко, они возвращаются домой уже совершенно другими. Вот моя племянница, 11-летняя Соня, — настоящая американка, потому что родилась в Майами и выросла в англоязычном окружении. Она даже по-русски плоховато говорит! Хотя мы (особенно Архип) заставляем ее: «Нет, отвечай нам на русском…» Ну а наш сын почти взрослый, в нем уже есть культурная основа. Так что, когда мы с мужем узнали о школе с интересной системой обучения в Майами, рискнули отправить ребенка за океан…
— Что же это за система?
— В этой школе не ученики подгоняются под программу, а программа под учеников. Классы там формируются по уровню знаний ребенка по данному предмету. Отличники по химии учатся с отличниками по химии и быстро проходят материал. Те, кому тяжелее дается математика, ходят в ту группу, где у ребят такой же уровень. То есть там не классы, а «левелы» — уровни. И ребенок проходит предмет в своем темпе. И только когда освоит один уровень, сдаст тесты, его переводят на другой «левел».
— Как Архип воспринял такую систему?
— Первый год ему, конечно, было трудновато: все уроки на английском, новый коллектив, другие предметы — в Америке физика, биология, ботаника объединены в один предмет «сайнс» (наука). Поэтому первые полтора месяца я была рядом с ним. Отменила все дела, все корпоративы, съемки и полетела в Майами… Купила Архипу школьную форму (в его школе нужен светлый низ и голубой верх). И 22 августа, когда у них начинается учебный год, повела его на занятия. Конечно, было сложно. Но мой сын никогда не жалуется — у него мужской характер. Хотя по нему же видно, что он нервничает. А тут еще подростковый возраст начался, все эти огрызания…
Ребенок переживал, и я переживала вместе с ним. Однажды Архип испугался, что не потянет математику, и попросил у меня репетитора. Я тут же нашла педагога: женщину из Армении, которая в свое время переехала в Америку с двумя сыновьями-подростками. А она, увидев, как Архип занимается, сказала: «Наташа, да не волнуйтесь вы так! Когда я приехала сюда со своими мальчишками-оболтусами, они такое в школе вытворяли, что просто ужас! А через год вникли в суть местного обучения и стали учиться нормально…» И она оказалась права! Уже к концу учебного года Архип освоился как рыба в воде. Он уже все знает: когда какой тест сдавать, какой доклад делать. Самый высокий балл у него по физкультуре, и еще неплохие по английскому, математике, «науке».
Дети из других стран, которые учатся в этой школе по два-три года, имеют результаты гораздо хуже, чем мой сын. Их мамашки говорят: «Ты не гневи Бога, у тебя прекрасно ребенок учится!» Я, конечно, контролирую ситуацию, и бабушка тоже. Но Архип со всем справляется сам — без напоминаний и без репетиторов. Потому что там система жесткая, но четкая, как часы: никаких пересдач, досдач. И это учит детей быть собранными, самостоятельными. Там вообще многое не как у нас. Помню, как меня удивила будничная атмосфера в первый день учебного года: ни первого звонка, ни торжественной линейки, ни букетов для педагогов. Зато в американских школах всегда очень красивые выпуски — с фирменными шапочками, мантиями, как у судей. В конце нынешнего учебного года и у Архипа будет такой праздник. Ведь в его школе учатся до восьмого класса, а потом надо переходить на три года в высшую школу, «хай скул»…
— Эта школа частная?
— Нет, муниципальная, просто очень хорошая. В Америке школы оценивают по десятибалльной системе, так у нее как раз «десятка». Нам удалось попасть туда, поскольку школа находится рядом с домом бабушки Архипа, моей мамы Людмилы. Архип приписан к ее месту проживания, так что его взяли без проблем. Он ходит в школу пешком.
— В Майами давно перебралась не только ваша мама, но и семья вашей старшей сестры Руси. И у них тоже есть на это серьезная причина — ваш племянник в Америке лечится, ведь у него аутизм…
— Да, и в тяжелой форме. У Матвея есть какие-то улучшения, мы их видим, но для обычного человека они незначительные. Так что все очень непросто. Матвею уже 13 лет, но его все так же нужно водить по улице за руку, потому что он не понимает, что машина может сбить человека. Такой ребенок ежеминутно требует родительского контроля. И я не знаю, как у сестры и ее мужа Кости хватает сил — и физических, и моральных… Когда мы с Сережей в Майами, дочь Руси Сонька от нас не отходит, становится нашим ребенком. Ведь ее родители все время заняты работой или сыном, и на дочку у них остается не так много сил… Сонька молодец: понимает ситуацию с братом, и на нее можно уже положиться. Она его и за руку поведет, и накормит. Но когда мы в Майами, стараемся девочку отвлечь.
— Вот все-таки не было жалко отправлять единственного ребенка в 13 лет так далеко?
— Я понимала, что для Архипа переезд будет определенным стрессом. Но видела, что он уже готов к таким «встряскам»: поменять коллектив, систему образования, расширить круг друзей. К тому же в своей московской школе он все равно постоянно находился в состоянии стресса… Расставаться с ребенком, не иметь возможности каждый день его обнять, поцеловать на ночь — это очень тяжело для мамы. Но в данной ситуации я думала не о том, как я себя буду чувствовать, а о том, как будет лучше для сына. Да и невозможно все время держать мальчика в теплице, заботливо оберегая его от всех проблем. И мы же не отправили ребенка за границу навсегда. Мы только хотели, чтобы ему комфортно было учиться.
При этом в Англию, где у нас никого нет, я никогда бы сына не отправила. У него же сейчас самый сложный, переходный возраст, а я знаю массу примеров, когда дети, оставшись за границей одни, без контроля, возвращаются оттуда полностью потерянными для своих родителей, подсаженными на всякие нехорошие вещи. А у Архипа в Майами родная, любящая Люда, которая наконец-то смогла побыть бабушкой! Она же перестала работать — у нее было много учеников по музыке. Я ей давно говорила: «Сколько можно пахать? Понимаю, что у нас всех советская закалка — мы готовы тянуть лямку до гробовой доски. Но хватит, надо расслабиться и получать удовольствие от жизни…» В общем, я все продумала и только потом сказала сыну: «Мы с папой решили, что тебе можно попробовать пожить в Америке, у бабушки». Архип сказал: «Хорошо, мам, давай я попробую…»
— А вы не думали, что, может быть, Архип захочет остаться в Америке навсегда?
— Нет-нет, у меня Архип патриот. Он продолжает по скайпу заниматься русским с репетитором, чтобы не просто не забывать язык, а грамотно на нем писать. Это для него очень важно… Сыну вообще не особенно нравится в Америке. Говорит: «Не люблю Майами, слишком много солнца». Мы с Сережей собираемся на пляж, а он нам лекцию читает: «Как можно при нынешней экологической ситуации, когда вспышки на солнце идут одна за другой, жариться на пляже?» Я ему объясняю: «У тебя сейчас океан под боком, а мы с отцом живем в холодном климате, нам не хватает света, витамина D…» Так что в Америке он не останется. Окончит школу в Майами и уедет учиться дальше. В Японию.
— В Японию?! Почему?
— Для меня самой это загадка. Впервые услышала об этих его планах, когда обратила внимание, что сын специально стал притормаживать изучение английского! Говорю: «А что ты не выполняешь вот эти задания, они же такие легкие?» А он, хитрец, улыбается и отвечает: «А мне это надо? Я эти задачи выполню, и меня сразу же переведут на высший уровень, а там надо очень сильно стараться…» Я возмущаюсь: «Ты что? Надо же зарабатывать баллы в аттестат для поступления в вуз». А он и говорит: «Да что ты волнуешься? Я все равно в университет буду поступать в Японии». А до этого, еще в Москве, я нашла у него на столе толстую тетрадь-дневник, всю исписанную иероглифами с переводом на русский. И это мой девятилетний сын делал самостоятельно, со словарем! Когда увидела этот его дневник, была в шоке… Пришла в себя, спрашиваю его: «Архипчик, а тебе эти иероглифы что, нравятся?» А он: «Да, это же так интересно… Мне бы только в помощь педагога».
Я быстро подняла на ноги всю Москву. Звонила даже поэтессе Ларисе Рубальской, которая по образованию переводчик с японского… Найти педагога — носителя языка, чтобы заниматься с ним по скайпу, было непросто. Ведь когда у нас день, в Японии ночь, и наоборот. Но мы нашли. И сейчас, живя в Майами, Архип продолжает изучение японского… А для нас с Сережей это увлечение сына до сих пор непонятно. Но морально к японской невестке мы уже готовы. (Смеется.) Сын может забыть сделать физику, химию, английский, русский, но японский он будет делать всегда, в любом состоянии. И рис, суши и прочее он уже прекрасно готовит сам. Так что это у него всерьез. Поэтому я на день рождения подарила сыну поездку в Японию. Мы пробыли там пять дней. И Архип все время находился в состоянии восторга. Я-то утром из-за разницы во времени не могла поднять головы: в Японии десять утра, а в Москве три часа ночи. А он вставал как огурчик, чтобы поехать на очередную экскурсию (мы заказали гида и с ним объездили много интересных мест, включая священную гору Фудзияму). Ну и мне приходилось вставать. Так что университета в Токио, по всей видимости, нам не избежать. И к своему русскому, английскому и неплохому испанскому сын добавит свободный японский.
— Откуда Архип знает испанский?
— Так у него в Майами испаноязычные друзья: мексиканцы, колумбийцы. Но русскоговорящих друзей все-таки больше.
— А с девочками Архип уже встречается?
— Он только выходит на эту увлекательную тропу. Кстати, одна знакомая маникюрша однажды рассказала мне: «Дочка моей клиентки учится с Архипом в одном классе. Так вот я слышала, как она говорила: «Есть у нас в классе один красавчик, по нему полшколы сохнет. Но он как-то к этим ухаживаниям равнодушен. Его зовут Архип».
— Из-за того, что нужно все время ездить к Архипу, работа не страдает? Сейчас у вас намечается большой концерт…
— Да, в Кремле 10 декабря. У меня давно не было такого значительного вечера, а приурочила я его к 25-летию творческой деятельности. Если честно, этой деятельности у меня даже больше, но у нас любят красивые даты…
— В этом концерте вместе с вами выступят еще трое мужчин…
— Да! Прежде всего это мой муж Сергей Глушко, с которым у нас несколько совместных песен. Но самый главный наш дуэт — это семейная жизнь, которая на протяжении уже лет пятнадцати достаточно гармонично протекает на глазах у читателей «7Д». (Смеется.) Еще будет дуэт с Сашей Маршалом, песня, которая в свое время стала бомбой: никто не ожидал от него и от меня такой провокации, такого «порочного» клипа… Ну и понятно, Игорь Николаев, с которым была связана целая десятилетка творчества и совместной жизни.
— Пришлось уговаривать Игоря спеть с вами или он сразу согласился?
— Этим вопросом занимались организаторы концерта. Но когда я недавно обсуждала с Игорем детали выступления, я почувствовала, что мы соскучились и это выступление может получиться фееричным. И, мне кажется, это нормально.
— А сколько вы не пели вместе?
— Ой, давно, лет десять или двенадцать. Кстати, еще не решено, возьмем старый хит или Игорь что-то новое напишет. Если, конечно, будет вдохновение. Так что, возможно, зрителей и поклонников нашего дуэта ждет сюрприз.
