.png "Читай нас в Telegram")
«Когда мы расстаемся, уже что-то не то. Образно говоря, по отдельности мы начинаем прихрамывать: я на левую ногу, Вика — на правую. И каждый из нас ходит по кругу, потому что один шаг короче. И только когда мы вместе, мы уравновешиваем хромоту друг друга и потому движемся вперед», — рассказывают Антон и Виктория Макарские.
— Антон, недавно вышел анимационный фильм «Суворов: Великое путешествие», где вы озвучили одного из главных героев — Гришу, юного влюбленного парня…
Антон: Грише всего 15—16 лет, а мне, простите, уже 46! Когда я получил предложение озвучить этого героя, спросил: «А почему я? Может, вы найдете кого-нибудь помоложе?» На что мне ответили: «Ну что вы, Антон! У вас такой молодой голос!» Вот такой мне сделали комплимент. (Улыбается.) В основе фильма очень хорошая история про любовь и верность, про то, чего можно достичь, если ты влюблен и следуешь за своей мечтой. В «Суворове: Великое путешествие» — потрясающая музыка, написанная молодым композитором Иваном Урюпиным. И что мне особенно нравится: она звучит в исполнении оркестра. Очень важно воспитывать детей на хорошей, качественной и живой музыке.
— Маша и Ваня, глядя на вас, творческих и востребованных родителей, не хотят пойти по вашим стопам?
Виктория: Мы мечтаем, чтобы наши дети ни в коем случае не стали артистами! И делаем все, чтобы они в эту сторону даже не смотрели.
Антон: Хотим, чтобы в нашей семье были нормальные люди с приличными профессиями. (Улыбается.)
Виктория: Мы никогда специально не показываем им наши выступления. Если берем на свои концерты, дети находятся за кулисами, Машенька всего пару раз ездила с нами на гастроли. Более того, Маша и Ваня долгое время вообще не знали, чем занимаются их родители. И как так получилось, что дети каждый день ставят дома спектакль, — непонятно. Однажды я сказала дочке: «Машенька, когда-то в аристократических домах были приняты домашние спектакли. Но актерами никто не становился! Вы можете стать изобретателями, врачами…» Маша на меня посмотрела и сказала: «А никто актерами быть и не собирается». В общем, единственное, что понятно уже сейчас: они очень творческие и музыкальные.
Антон: Кстати, Маша и Ваня привлекают в свои домашние спектакли соседских детей. Набирается 7—8 человек. Они организовали на мансардном этаже сцену, гримерку, у них есть реквизит, костюмы. На представление приглашают всех, кто в данный момент находится в доме, а у нас обычно много гостей. И мы все дружно идем в импровизированный зрительский зал. Спектакль длится 15—20 минут, а после юные артисты просят поделиться впечатлениями и дать им конструктивную критику, честно высказаться, что понравилось, а что нет.
— Цветы не просят дарить?
Виктория: Нет. Иногда просят пиццу. (Улыбается.) А один раз потребовали зарплату. Я им сказала: «Разве можно за это брать деньги? Это же чистое творчество!» Однажды Антон с Машей пришли из магазина с целым чемоданом косметики. А я против декоративной косметики. Я сама почти не крашусь.
Антон: Я тоже против того, чтобы Вика и Маша красились. Всегда им говорю: «Вы такие красивые! Зачем вам это?» Но Маша использует косметику в театральных постановках. Актерам же нужен грим!
Виктория: Маша и в обычной жизни интересуется косметикой, ей хочется ухаживать за собой, быть красивой. Помню, однажды она подошла ко мне и спросила: «Мама, а что такое патчи?» И тут я поняла, что в нашей семье появилась девушка. (Улыбается.) Когда она была маленькой, эти вопросы ее мало интересовали. А теперь спрашивает про мои кремы, лосьоны, маски.
Антон: А недавно Маша перестала есть продукты, в которых содержится сахар. И мы, чтобы поддержать ее в этой не самой плохой «заморочке», решили всей семьей отказаться от сахара. Еще Маша занялась спортом, хочет быть стройной, подтянутой и красивой. Я помню себя в этом возрасте, я тогда бегал по полтора часа, подтягивался на турниках. Видимо, у дочери мои гены. (Улыбается.)
— А почему вы не хотите для детей творческой профессии?
Антон: Если они сами выберут такой путь, мы не будем против. Но специально их тащить в этот мир не хотим. Мой дедушка тоже отговаривал меня становиться актером. Но, как видите, плодов это не принесло. (Улыбается.) Поэтому, что будет с нашими детьми — выбор их. Мы постараемся поддержать их в любой ситуации.
— Какие вы родители?
Виктория: Мы любящие родители. Даже, по большому счету, рассердиться на них нормально не можем.
Антон: Я могу!
Виктория: Антон может. Но Маша в такие моменты на него смотрит и говорит: «Папа, я тебя сейчас буду целовать, а ты будешь таять». И все, весь воспитательный процесс сходит на нет.
Антон: Знаете, какое у меня для них самое большое наказание? Я им говорю, что не буду читать перед сном. Мы сейчас читаем «Гарри Поттера», заканчиваем седьмую часть. И когда кто-то из детей не сделал то, что должен или обещал, я применяю такую вот угрозу. И тогда сразу все выполняется. Еще есть прекрасный метод: громко считать до трех. Никто не знает, включая меня, что будет после трех, потому что Маша и Ваня никогда не доводят ситуацию до этого страшного момента. (Улыбается.) Я, наверное, воспроизвожу ту систему воспитания, что практиковали мои собственные родители: полная свобода и любовь. Дети могут делать все, если это не мешает окружающим. Самое главное, что они учатся доставлять радость близким людям. Мой дед так всегда жил: для него высшее удовольствие было — когда хорошо другим. А сейчас я сам кайфую от того, что у нас полный дом народу и я за всеми ухаживаю. Самое правильное воспитание начинается с себя самого: дети видят наши поступки и так или иначе перенимают наше мировоззрение. А вот никакие громкие и правильные слова не работают, если они идут вразрез с действием.
— У ваших детей разница небольшая — два с половиной года. Но Маше — девять лет, а Ване — семь, и в таком возрасте разница, наверное, сильно ощущается…
Антон: Маша сейчас главная, всегда берет инициативу в свои руки, диктует правила. И, как старшая, задирает младшего. Ваня у нас бесконфликтный человек, такой добряк. А Маша — огонь, человек действия. Она мало думает, но много и быстро делает. А Ваня — интеллектуал. Маша обычно говорит: «Ваня, не тупи, давай уже быстрее». А он ей отвечает: «Я не туплю, я думаю». Ваня будет самый умный в нашей семье. Да он уже самый умный! Я Машу предупреждаю: «Ваня будет у нас главный».
— Антон, в одном интервью вы сказали: «С каждым днем мы с Викой становимся все счастливее». Что вы имели в виду?
Антон: Один очень уважаемый человек как-то употребил такое выражение: «находиться в полноте». Так вот мы с Викой находимся в полноте. Мы вместе уже 23 года. Честно скажу, мы не стали меньше ссориться…
Виктория: Ну нет, мы теперь меньше ссоримся.
Антон: (Согласно кивает.) Бывает, и покричим друг на друга. И часто разговариваем на повышенных тонах. Это плохо, мы не хвастаемся. Но мы научились такие моменты не впускать в сердце. Это очень важно. Мы оба темпераментные люди. Мы — артисты, и это само по себе является неким диагнозом. Но после того, как эмоции выплескиваются, мы можем обняться и поцеловаться. Такая, можно сказать, итальянская семья.
Виктория: Со стороны может показаться, что у нас конфликт. И люди, бывает, подходят и спрашивают: «А почему вы ссоритесь?»
Антон: А мы отвечаем: «Кто ссорится? Мы не ссоримся. Мы договариваемся». Ну, бывало, я двери и стол ломал. И в стенку бил кулаком. Но еще раз говорю, что это не ссора, не желание сделать зло, это выход эмоций. Вот после тренировок я прихожу домой и сам не замечаю, как начинаю кричать на всех. Вика спрашивает: «Ты чего кричишь на весь дом?» И я отвечаю: «Я не кричу, это тестостерон». Просто окружающие люди ошибочно принимают мой громкий голос за агрессию. Но это не так. Все только с любовью.
— Вы все время вместе: работаете, гастролируете, воспитываете детей, отдыхаете… Не устали друг от друга?
Антон: Иногда нам приходится разделяться, потому что кто-то должен оставаться с детьми. У нас нет няни, и, когда нам нужно уехать на гастроли вдвоем, помогают наши друзья. А раньше, до появления детей, мы 13 лет вообще не расставались. Поэтому для нас ситуация, когда мы вместе, привычная и комфортная. А вот когда мы расстаемся, уже что-то не то. Образно говоря, по отдельности мы начинаем прихрамывать: я на левую ногу, Вика — на правую. И каждый из нас ходит по кругу, потому что один шаг короче. И только когда мы вместе, мы уравновешиваем хромоту друг друга и потому движемся вперед.
