Но появился Рыжий — приблудился. Почти щенок. Пришел на участок, покормила его. Назавтра снова появился. Все лето приходил, видимо решил, что мы теперь его хозяева. Словно на наших с Володей лицах было написано: подбираем барбосов.
Осенью настало время уезжать с дачи. Брать Рыжего в городскую квартиру мы не планировали: и мне, и мужу лет уже было немало, а животное — это ответственность. Случись что с нами, куда бедолагу девать — снова на улицу?
Пакуем вещи, складываем в машину. А Рыжий сидит возле крыльца и мотает головой то в одну сторону, то в другую. Видимо понимал, что его оставляют, и переживал, разве что не плакал.
И мы не выдержали. Говорю: «Ну давай, Рыжий, поехали!»
И пес, явно ни разу не ездивший в машине — да и куда бы ему ездить, если родился и жил в поселке, — немедленно запрыгнул на сиденье. С тех пор минуло тринадцать лет. Но недавно не стало Владимира Ивановича — и мы с барбосом теперь вдвоем. Он воспитанный: вещи не грызет, со стола ничего не таскает. Когда говорю: «Слушай, ты мне надоел, марш с кухни» — поворачивается и уходит. Умная собака и очень ласковая.
Собратьев, правда, не любит. Едва завидит, начинает лаять и бросаться. Приходится надевать намордник. Молодым не был таким агрессивным. Ветврач объяснил, что Рыжий меня таким образом защищает. Наверное, с возрастом стал мнительным, считает, будто хозяйке за каждым углом угрожает опасность.
Меня часто навещают внучки. Кате — двадцать семь, по специальности журналист, преподает. Двадцатилетняя Лиза еще учится. Беседуем с ними о театре, литературе. А вот жизненных советов девочкам не даю. Нашу страну — СССР — раньше называли Страной Советов, но я и сама не люблю, когда что-то советуют, и другим советов не даю. Чтобы не раздражать.
Иногда звонят с телевидения, приглашают принять участие в той или иной передаче. Но я отказываюсь. Решила: «Все, что могла сказать с экрана, уже сказала».
