Мы пошли подавать заявление. Оставалось преодолеть всего несколько ступенек, и вдруг Витя берет меня за руку и тащит на скамейку. «Таня, я человек неустроенный, необеспеченный. У меня даже крыши над головой нет. Я актер, а это нестабильная работа…» — словом, толкнул целую речь о бесперспективности нашего совместного предприятия. Меня осенило: «Думает, испугаюсь и откажусь!» Обидно стало, хоть снова плачь! Только спустя много лет, узнав мужа как следует, я поняла: речь ту он толкнул от гиперответственности, которая всегда в нем жила. У нас всякое случалось — и рыки, особенно в первое время, и ругань, но он самоотверженно служил нашей маленькой «итальянской» семье. Витя был нашим вожаком, защитником своих девочек, как он нас называл. Даже когда мы решили завести кота, почему- то взяли кошку Дашку.
Он всегда чувствовал себя единственным мужчиной в доме. Я и сейчас по инерции, если с чем-то не получается справиться, мысленно прошу: «Вить, подскажи». И, можете верить или нет, он меня не оставляет даже после своей смерти.
Свадьбу Витька тогда закатил шикарную! Сейчас, глядя на «свадебную квартиру», ума не приложу, как же мы все там поместились. В роли тамады выступил неутомимый гитарист, красавец и цыган Вася Туманский, который привел с собой совсем молоденькую Катю Жемчужную. Все обалдели от ее красоты — тоненькая смуглая статуэточка с огненной лентой в волосах. Словом, гуляли с цыганским размахом. Те, кто оказался не в состоянии добраться до дома, спали на балконе и даже на столе. Так началась наша с Павловым семейная жизнь.
Витя активно снимался, его хорошо принимали в театре, и он окончательно избавился от комплексов. Денег у нас по-прежнему не было, и муж даже зимой бегал в плащике. Спали мы за простыней в коммуналке моих родителей. Изредка, когда страсти закипали, перебирались в коммуналку к его родителям. Но я вспоминаю то время как самое счастливое в моей жизни. Мы были молоды, красивы, полны ожидания чего-то чудесного. И чудесное не заставило себя долго ждать.
На гастролях в Киеве я поняла, что беременна. Не могу сказать, что очень обрадовалась. Я много играла в театре, а тут выходило так, что нужен перерыв... Мы тогда репетировали «Плату за вход», пьесу крамольную, подрывающую веру в светлые социалистические идеалы. Причем мы с Витей, игравшие пару героев- биологов, были просто околдованы работой.
Конечно, пьесу запретили. Но были и другие роли! Комиссаржевский, худрук театра, после сообщения о моем интересном положении за голову схватился. «Вы с ума, что ли, все посходили?!» — орал он. Три играющие актрисы, Женя Уралова, Наташа Малявина и я, разом собрались в декрет. Муж радостное известие воспринял на удивление спокойно — мол, ну беременна, и хорошо. И как-то ночью сквозь раскатистый Витин храп слышу его бормотание: «Я беременен, бе-ре-ме-нен…» Я расхохоталась так, что он проснулся.
В мае родилась Сашенька. Витя был счастлив. Он втемяшил себе в голову, что новоиспеченный отец в роддоме просто обязан выглядеть сногсшибательно, и раздобыл в комиссионке черный костюм. Картину идеального молодого отца довершали цветы, боржоми и пористый шоколад.
Наши поездки от одних родителей к другим теперь дополнились перевозом коляски, ванночки и Сашки. Витя относился к дочке очень трепетно, требовал, чтобы на нее никто не дышал, утверждал, что она особенная, не похожа на остальных детей. Доставал ей фарфоровых кукол и закатывал невероятные дни рождения. Анекдоты, песни, романсы... Хохот стоял такой, что улица вздрагивала. Собирались все: и Сева Абдулов, и Боря Хмельницкий со своей очередной пассией, и Лунгин, и Прасковья Рыбникова. Конечно, в конце концов все забывали, по какому поводу собрались, и только маленькая Сашка выходила на балкон и вопила: «Ура! У меня день рождения!»
Витя, пока я упивалась материнством, успел сняться в картинах «Майор Вихрь» и «Адъютант его превосходительства».
Я так им гордилась! Его любили и узнавали. Отвлекусь чуть-чуть — его и сейчас любят... Смотрю, кто-то бархотки у могилки посадил, откуда-то появился новый венок, про цветы вообще молчу — часто приносят… Значит, к Вите заходят, его помнят. И ведь всего добился сам! У него же не было такого, что раз! — и ты у режиссеров нарасхват. Рассказывал, как учился в Щепкинском училище. Однажды из Мосфильма пришла ассистентка режиссера отбирать кандидатов на роль. А Вите как раз перед этим отец подарил чешский кожаный портфель, считавшийся тогда особым шиком. И вот ему назначают время явиться на киностудию. Витя разволновался ужасно, ночь не спал — его же выбрали! Приезжает. И вдруг по коридору пробегает та самая ассистентка: «Эй, парень! А портфель где?» И Витюша понял: его выбрали как предмет интерьера, вместе с портфелем.
