В «Щуке» нас учили, что успех актера во многом зависит от везения. И я в это верила, ведь когда была студенткой, судьба делала мне один подарок за другим. На втором курсе я снялась у Юрия Николаевича Озерова. Потрясающий был дядька — мэтр, генерал от кино со всеми мыслимыми званиями и регалиями. Я у него играла Зою Космодемьянскую в «Битве за Москву». Те съемки потом вспоминала с удовольствием, хотя и тема фильма трагичнее некуда, и натерпелась я там достаточно.
В сцене пытки я лежала на лавке, а проклятые фашисты били меня по спине. Озеров смотрел, смотрел, а потом подошел и деликатно попросил:
— Ира, разрешите, пожалуйста, штаны с вас немного приспустить...
— Что?!
— Вот тут, ниже спины, чуть-чуть...
Смотрю на свои штаны — грубые, ватные. Что в них не так? Но раз режиссер просит...
— Можно, конечно... Но почему?
— Понимаете, — тихо отвечает Озеров, — так будет сексуальнее.
Пришлось оголиться. И хоть били меня не кожаными плетьми, а поролоновыми, выкрашенными черной краской, все равно было больно. Краска засохла, поролон стал похож на колючую проволоку. Пришла домой вся в царапинах.
А перед съемкой казни — Зою повесили — и вовсе было решено подпилить веревку: мол, повисит Ира две секунды, веревка порвется, а мы за это время успеем снять. Все будет натурально.
Слава богу, в последний момент от этой дикой идеи отказались. Потом я читала, что в каком-то фильме актер Александр Фатюшин так чуть не погиб.
В общем, мне везло. И то, что Данелия позвал меня в «Кин-дза-дзу», я тоже воспринимала как огромную удачу. Но чем дольше я была в профессии, тем лучше понимала: коллеги-актеры на везение полагаются меньше всего. Одни работали над собой как проклятые. Мне, например, всегда было любопытно, как Иннокентий Смоктуновский добивается таких ошеломительных результатов. Когда снимали «Ловушку для одинокого мужчины», я тихо сидела и следила за тем, как он проходит сцену один, без партнеров, миллион раз.
Но и одержимость в работе не всегда помогала сделать карьеру в кино.
Выдающийся актер Сережа Маковецкий при встрече попросил однажды: «Ир, может, ты меня кому-нибудь порекомендуешь?» Это было так странно слышать. Я видела его на сцене Вахтанговского театра и, помню, просто обалдела тогда от его игры, казалось, режиссеры должны за Маковецким бегать!
Станислав Любшин на везение тоже не полагался. Он придумал собственный, оригинальный способ выделиться среди актерской массы. Я по наивности не могла понять, почему на съемках «Кин-дза-дзы» он постоянно за Данелией ходит и просит: «Георгий Николаевич, вот здесь мой план снимите, пожалуйста... И в этой сцене нужен мой крупнячок, так убедительнее будет».
Думала: «Он что, дурак? Данелия — гений, великий режиссер, ему не нужны советы Любшина!»
А потом поняла: Любшин себе таким образом суперглавную роль делал. Для меня это стало открытием.
У женщин все намного сложнее: меньше ролей, больше кандидаток. Как в народе считается? Актриса должна пробивать себе дорогу в звезды грудью! Буквально! К счастью, мне удалось избежать этой ловушки. Ведь на самом деле если ты профессионал, пусть и дебютантка, всегда сможешь наладить нормальный рабочий и человеческий контакт с режиссером. Спать с кем-то ради роли — это удел бездарностей.
Мне удавалось выстраивать отношения с режиссерами, минуя постель. Я, например, очень любила работать с Владимиром Павловичем Басовым. Снималась у него в картине «Время и семья Конвей». Там были Ирина Скобцева с дочкой, Олег Табаков с сыном, Евгений Леонов с сыном — все такие знаменитые, заслуженные и народные.
Все кроме меня. Потом Басов снял меня в фильме «Семь криков в океане». Я работала бы с ним и дальше, но, к сожалению, Владимир Павлович умер.
После «Битвы за Москву» были «Акселератка», «Ловушка для одинокого мужчины», еще какие-то фильмы. Я постепенно набирала популярность, входила в самый лучший для актрисы возраст, когда молодость еще не ушла, а опыт уже есть. Казалось, впереди столько прекрасных ролей... Но в конце восьмидесятых началась «эра кооперативного кино». И поставила крест на всех моих актерских планах. Правда, поняла это я не сразу. Поначалу попыталась подстроиться под обстоятельства и играть то, что предлагают. Знать бы тогда, что через много лет фильмы, названий которых даже и не помню, аукнутся мне очень неприятным образом!
Уже в Америке моя подруга случайно встретилась с русским эмигрантом, который здесь стал радиожурналистом и считал себя чуть ли не главным в Нью-Йорке специалистом по советскому кино.
