Несмотря на то что Валя любил Андрона, прекрасно знал его недостатки. Говорил: «Пока работаем, он тебя любит, кормит-поит, звонит, целует. Едва работа закончилась, тут же забывает звонить...» Многие, кто с Кончаловским сотрудничал, на него обижались. Ежов им словно малым детям объяснял: «Ну не может Андрон вечно со всеми в «Арагви» ездить». Кончаловский просто менял «гаремы»: другой фильм — другой гарем.
Когда они взялись за «Сибириаду», Андрон жаловался, что им никак не удается сесть за сценарий. Валя оставался у него на даче на Николиной Горе, спал до обеда — днем добудиться его было невозможно. А когда вставал, шел прогуляться и обратно возвращался веселеньким — дальше писать было уже бессмысленно. Кончаловский все не мог понять, где соавтор успевал подзаправиться. Потом проследил: оказывается, тот прятал коньяк в собачьей конуре. Но на Валю невозможно было обижаться, Андрон понимал, что Ежов — профессионал высочайшего класса и прекрасно владеет формой.
Когда Валю, наконец растормошив, усаживали за работу, он мрачнел, кряхтел, говорил о чем угодно (о погоде, тетеньках в купальниках, рассказывал байки, травил анекдоты), только не о работе. Но удивительно, что это и был творческий процесс: все его притчи и афоризмы органично ложились потом в сценарий. Одна фраза Вечного Деда из «Сибириады» чего стоит: «Помирает не старый, а поспелый».
«Сибириаду» они писали бесконечно долго: Андрон копался в архивах, искал интересные факты о нефтяниках, потом всю эту кипу приносил Ежову. Тот лежал и отбирал. Кстати, именно он придумал название «Сибириада» — по аналогии с «Илиадой»...
Валя любил рассказывать студентам байку про Кончаловского, которую сам придумал. Якобы встречает Андрон своего сокурсника и спрашивает:
— Как жизнь?
Тот отвечает:
— Замечательно! Все годы прожил в Тюмени один, приехал в Москву, встретил бабу, она меня борщом кормит. А еще на студии обещали, что дадут дикторский текст написать и деньги заплатят! А что у тебя, Андрон?
— Все плохо. Мотор во второй машине барахлит, и шофера нет, приходится самому водить. А тут на «Мосфильме» говорят, что надо запускаться с новым фильмом. И представляешь, на втором этаже дачи теплый пол в ванной не греет. Вот ужас!
После «Сибириады» Андрон решил уехать на Запад. Позвал Валю на проводы на Николину Гору, я, естественно, тоже поехала. Мама, Наталья Петровна, накрыла на стол. Собрались только близкие: Наташа Аринбасарова, бывшая жена Кончаловского, со своим мужем художником Колей Двигубским и сыном Егоркой, закованным в гипс, Лена Коренева и еще какая-то пассия Андрона. Двигубский, помню, дурака валял: стоял передо мной на коленях, Наташа на него злилась. Потом он быстро сломался и заснул.
