И они это с успехом сделали. Хотя понимали, что такое выдержать было невозможно. У меня не было никаких прав на Митю. Биологический папа, на этом моя роль и закончилась…
И хотя я не черствый по натуре, но меня как отрезало. Ну не мог я приходить в их дом, не мог требовать, просить о свидании с сыном. Было так больно, так страшно видеть опять Зинаиду Ильиничну… Нет, нет и нет!
Мы прожили с Татьяной почти 6 лет. У нас сразу же не задалась жизнь: Таня была женой с фамилией Самойлова, а я — мужем Самойловой. Только когда с моих плеч свалилось это звание, почувствовал облегчение.
Я тоже в этой жизни кое-что успел сделать.
Спустя время ушел из Театра киноактера в Бюро пропаганды кино. Наш спектакль «Товарищ кино» открывал все кинофестивали. В Лужниках мы устраивали гала-концерт с участием мировых звезд, приехавших на первый Московский кинофестиваль: Алена Делона, Софи Лорен, Джины Лоллобриджиды. Потом 32 года я работал в «Олимпийском» режиссером-постановщиком, поставил там более 30 спектаклей, получил звание Заслуженный деятель искусств России. Последние 2 спектакля мы делали вместе с Ильей Авербухом с участием фигуристов Иры Слуцкой и Леши Ягудина. У меня была мечта — поставить спектакль «Мэри Поппинс» с Таней Навкой. Ей очень понравилась моя идея. Но тут поменялось руководство в «Олимпийском», и проект закрылся…
И все-таки мне очень повезло в жизни.
Посчастливилось поработать с выдающимися людьми. Калейдоскоп людей, артистов, гастролей, поездок… Моя мечта осуществилась. Об одном только жалею, что все это так быстро пролетело!
Я горжусь, что нам с Таней удалось сохранить дружеские, добрые отношения. Я старался ее поддерживать, как мог, приглашал выступать на наших концертах. Она читала стихи любимого поэта — Вознесенского.
Таня в своих интервью всегда говорила обо мне с большой любовью. И потом... нас связывает Митя. Она родила единственного своего ребенка от меня. Это тоже о чем-то говорит…
Но иногда… Помню, как однажды с удивлением прочитал в Танином интервью, что она, оказывается, забеременела от воздуха!
Или еще лучше: «Митенька — плод любви моей, Валерия (Осипов, ее предыдущий муж. — Прим. ред.) и Машковича. Так бывает». Я был в шоке! Она не помнит, от кого родился ее единственный ребенок! Я позвонил ей с обидой: «Тань, что ты там наговорила?», она отнекивается: «Я? Да это журналисты все придумали! Не обращай внимания». А проходит время, и я читаю о себе: «Лучше Машковича у меня не было мужа и не будет». Все зависит от ее сиюминутного состояния…
Как-то мы случайно встретились с Таней в ресторане Дома кино. О чем-то говорили, вспоминали, я порой ловил в ее глазах искорки прежней Тани. Я глядел на нее и не мог признать в этой женщине ту красавицу, которую когда-то любил…
Больше мы не виделись. Я с болью читал о Тане в прессе: то она летом пропала на день, то осенью исчезла на неделю.
Ее поисками занималась благотворительная организация, которая поддерживает одиноких пенсионеров, живущих на одну пенсию. Искали по всем знакомым, потом обратились в полицию. Только через неделю нашли Таню в больнице...
А однажды кто-то пустил слух, что Таня покончила с собой, приняв лошадиную дозу лекарств. Я кинулся ей звонить. «Таня, в чем дело? Что случилось? Говорят, что ты хотела покончить с собой?» Оказалось, к ней приезжали какие-то люди с ТВ договариваться о съемках, ей стало плохо, и они вызвали «скорую». Это все так ужасно. Таких актрис у нас не было, нет и не будет. Родится ли в ближайшие сто лет новая Самойлова?
А ведь ей даже некому позвонить.
Раньше она звонила мне почти каждый день. И очень сдружилась с Верой. «Ты там следишь за моим Эдюшей?» — каждый раз заботливо спрашивала она Веру.
С Верой мы живем душа в душу. У нас прекрасная семья, дети, она великолепная мать. Она все обо мне знает и по-доброму относится к Тане. Очень жалеет ее, часто звонит. И мне иногда предлагает: «Поедем к Тане», но я не могу… Видеть ее сейчас в таком состоянии больно и тяжело. Мне настолько ее жалко, что сердце разрывается. Я ведь ее знал, когда она была Анной Карениной.
