Когда они были в хороших отношениях, Люся о нем с восторгом говорила: «Это талантище!» А когда в плохих…
Как-то выхожу в фойе театра, смотрю — стоит Люся какая-то грустная.
— Люсь, привет! Ты что такая? Ну давай, заходи ко мне, расскажешь, что случилось…
— Представляешь, этот жалкий пародист не ночевал дома!
Заметьте, Андрюша — уже не «талантище», а «жалкий пародист». «Приходит утром, — рассказывает Гурченко, — снимает рубашку, а сам весь в засосах, в каких-то царапинах. Я у него спрашиваю: «Андрей, в чем дело? Что это у тебя на шее?» И знаешь, что он мне ответил? «Это меня режиссер поцарапал».
Представляешь?»
Я про себя посмеялся, а ее, как мог, постарался успокоить. Самое интересное, что Андрюшка так железно вбил себе в голову это «алиби», что и мне при встрече пытался рассказать, как они с режиссером травматично «репетировали». «Мне-то что ты это рассказываешь? Ты Люсе лапшу на уши вешай!» — отмахивался я. Но Люся была очень принципиальная, жесткая в отношениях, повела себя непримиримо и выгнала Андрея в тот же момент.
А тут и Костя вовремя поехал встречать ее в аэропорт. Они познакомились и понравились друг другу. Прошло время. Как-то, помню, выступаем в Омске. У Люси с Костей уже наметился роман. В моем номере опять сидит актерская компания. Вдруг слышу в коридоре гостиницы какой-то визг. В номер вбегает испуганная Люся и прячется за мою спину.
За ней следом влетает безумный Вертоградов с поднятыми над головой кулаками: «Б…ь, я убью ее!» Еле обоих успокоили. Бедный Андрюша, оказывается, ради любимой бросил пить, стал правильный до безобразия. И вот он прилетает в Омск, чтобы помириться с Гурченко, стучится в ее номер, а там… Костя!
Меня часто спрашивают: неужели ты ни с кем из артисток не закрутил роман? Но я был женат. С первой женой мы поженились сразу же после армии, у нас родился сын Олег. Правда, быстро разошлись. Мне многие актрисы нравились, особенно Маргарита Володина. Но она была замужем за режиссером Самсоновым. А потом я придерживался принципа — на работе романов не заводить. Но однажды изменил своему правилу…
Татьяну Самойлову приняли в Театр киноактера в 62-м.
Она уже снималась в кино, за роль Вероники в «Летят журавли» получила приз Каннского фестиваля. В нашем театре ей предложили арбузовскую «Таню».
Помню, как первый раз увидел Самойлову. Она скромно сидела в уголке нашего буфета и пила кофе в одиночестве. В этой неприметной девушке было трудно узнать звезду мирового кинематографа. Черная водолазка, длинная юбка в клетку, волосы небрежно заколоты в высокую прическу. Но глаза, глаза! Таких красивых раскосых глаз я в жизни не видел…
Мы часто пересекались в театре, при встрече здоровались. Между нами была пропасть: я был младше Тани на 7 лет, да и потом, она была так знаменита, так недосягаема!
Как-то, помню, в Татьянин день она зашла ко мне в кабинет поболтать перед репетицией «Тани». И тогда я набрался смелости и пригласил отметить ее именины в модный ресторан «Арбат» на Калининском проспекте. А оттуда мы поехали к ней домой…
С тех пор мы стали встречаться. Помню, как наш театр собирался на первые гастроли. В Ленинград мы везли арбузовскую «Таню», весь город к нашему приезду был оклеен афишами с изображением Самойловой. Я всегда выезжал на день раньше, чтобы всем актерам заказать номера в гостинице. Перед моим отъездом мы с Таней пошли в ВТО. «Красная стрела» уходила поздно, в 23.55. Но Таня поехала меня провожать на вокзал. Стали прощаться в купе, вдруг объявляют: «Провожающих просим покинуть вагон. Поезд отправляется». А она вдруг говорит: «Я никуда не пойду!»
Так и уехала со мной в Ленинград. Утром приходим в гостиницу «Октябрьская». Я прошу администратора нас поселить в одном номере: «Это моя жена. Только у нее паспорта нет. Вместо паспорта у нее афиши по всему городу». Приезду Самойловой так обрадовались, что пошли нам навстречу…
Когда вернулись в Москву, решили жить вместе у Тани. У нее была своя квартирка на «Мосфильмовской», в «самострое». Она была в ужасном виде: облезлые обои, мебели практически нет, один кран, вечно протекающий, на кухне. Но мы были так счастливы, что не замечали этого...
Несмотря на то что у Тани была высшая ставка на «Мосфильме», снималась она нечасто. Мой оклад главного администратора театра, а потом заместителя директора был маленьким.
