Правление Белого Всадника будет недолгим, но великим и перевернет всю историю. Он соберет распавшиеся земли, и три главные ветви древа земли русской вновь воссоединятся.
Среди людей, претендующих на фундаментальное видение будущего, кроме Нострадамуса могу назвать только одного достойного внимания прорицателя — Василия Немчина. И если пророчества первого касаются в основном европейских стран, то Немчин в своих трудах приподнимает завесу над грядущим нашей страны.
Я тем не менее вижу смысл рассказать о них обоих, чтобы вы могли более полно представить себе возможную картину ожидающих нас событий.
Когда я учился в Московском историко-архивном институте, знакомая сотрудница Ленинской библиотеки, знавшая о моем интересе к старинным трудам по астрологии, предложила побывать в Музее книги. «Там хранится прижизненное издание одного астролога, — сказала она. — Если хочешь, помогу тебе получить доступ к раритету...»
Это сегодня прорицатель Нострадамус известен всем и каждому, его труды изучают вдоль и поперек. Одни видят в нем величайшего провидца, другие критикуют, считая сбывшиеся пророчества обыкновенной подгонкой под исторические события.
А тогда его мало кто знал. Я, конечно же, слышал о Нострадамусе, но поначалу воспринимал скорее как литературного персонажа. Читал о нем в романе «Молодые годы короля Генриха Наваррского» Генриха Манна. Описанный там старик-пророк ранним утром осмотрел стоящего голышом одиннадцатилетнего Генриха Наваррского и сделал вывод, что перед ним будущий король Франции, основатель династии Бурбонов. Имя Нострадамуса появляется и на страницах романов Александра Дюма и даже упоминается в «Фаусте» Гете: «И эта таинственная книга, написанная собственноручно Нострадамусом, разве не достаточное тебе сопровождение? Познаешь тогда ход звезд». Еще раньше я держал в руках книжечку катренов Нострадамуса в переводе поэта-эмигранта Вячеслава Завалишина, судя по фамилии, потомка декабриста.
Она показалась малопонятной и невразумительной — Нострадамусом я с ее помощью не вдохновился.
Но его прижизненное издание из Музея книги Ленинской библиотеки меня заинтересовало. Брошюрка оказалась совсем маленькой, вроде тетрадки. Несколько дней провел листая ее, кое-что переписывал. Среднефранцузский язык XVI века я тогда еще понимал плохо, но желание преодолеть трудности сразу же подогрели две найденные в ней даты. Во вступлении ко второй части, посвященной королю Генриху II, значился 1792 год, который Нострадамус связывал с наступлением нового века. Десятого августа 1792-го во Франции была свергнута монархия. Республиканцы провозгласили указанную дату началом следующей эры и первым годом нового календаря. Нострадамус абсолютно точно предсказал это событие из 1557 года!
Из-за этой самой книжицы Мишеля де Нотрдама (на латинский манер — Нострадамуса) мне спустя годы суждено было свести близкое знакомство с представителями наших доблестных органов госбезопасности.
Ведь именно в ней я нашел упоминание о какой-то катастрофической трансформации, берущей начало в октябре некоего года. Покажется, что Земля сошла с орбиты, настолько страшны будут потрясения. Но продлится этот период не более семидесяти трех лет и семи месяцев. Я сопоставил описания, даты и пришел к выводу, что речь там, возможно, идет о революции 1917 года. А если так, то вызванные ею процессы закончатся в 1991-м. Об этом предположении я и упомянул двадцатого декабря 1984 года, читая лекцию «Астрология: суеверие или наука?» в Ленинградском доме ученых.