Не слушала меня.
Из больницы позвонила папе, он тут же приехал. Тогда они и познакомились с Кириллом. Потом увиделись на похоронах, на девять дней, на сороковины, а в августе Кирилл вернулся во Францию. Он все оставил нам: машину, которую купил для мамы, она на ней практически и не ездила, мебель, посуду — я еще лет десять в замужестве пользовалась их вещами.
Мы остались втроем, совершенно беспомощные. Тамарочка все еще работала, но была внутренне полностью истощена и деморализована. Папу эта трагедия просто убила. Я понимала: надо держаться, даже выплакаться не могла как следует.
Очень скоро я вышла замуж, надеялась хоть на кого-то опереться. Но даже при Алане, своем муже, не могла дать волю чувствам.
Один раз, когда сорвалась и заревела, он сильно удивился и перестал со мной разговаривать, ему это не понравилось. Алан жил по соседству с сестрой Кирилла, в городке неподалеку от Парижа, там мы и познакомились. Расписались очень быстро, толком не узнав друг друга. Через два года восьмого декабря я родила дочку и назвала в честь мамы Наташей.
Переехать к мужу и оставить папу и бабушку одних никак не могла, это сразу было оговорено, поэтому Алан перебрался в Москву. Купили недорогую квартиру в том же доме, где жила наша семья, но этажом ниже.
Для сорокалетнего француза, привыкшего к цивилизации, попасть в Россию 1991 года — это «мама, не горюй!» Катастрофа! И все же он сумел организовать в Москве собственный строительный бизнес — по профессии Алан архитектор-проектировщик.
С одной стороны, ему было удобно за пятьсот баксов растаможить без всяких проблем грузовик с товаром, с другой — он не понимал, как можно спускать нечистоты из канализации прямо в речку. У него мозг не выдерживал «прелестей» наших реалий, а я сходила с ума от чувства ответственности — Алан же из-за меня такую жизнь выбрал. В отличие от Кирилла, человека высокообразованного и чуткого, он никак не мог понять, почему я хочу работать в театре. В его представлении жена вечером должна ждать супруга дома, чтобы вместе сесть ужинать. Ему другая женщина была нужна! В итоге я и его и себя освободила.
В нашем расставании дочка винила меня, из жалости к отцу, наверное. Ей тогда было двенадцать, возраст сложный, неудивительно, что мы часто ссорились.
Помню, поехали отдыхать и она тайком взяла с собой дневник моей мамы, очень дорогую для меня вещь. Тетрадка совершенно мистическим образом исчезла из гостиничного номера. Для нас с дочкой это была страшная потеря, казалось, мы должны были разругаться вдрызг, но, как ни странно, отношения стали улучшаться, дневник соединил нас. Я верю, что это мамочка из своего далека решила примирить нас таким необычным способом.
В этом году моей дочери исполнилось восемнадцать, она учится на втором курсе журфака МГИМО, но мне кажется, она себя еще ищет, не удивлюсь, если в один прекрасный день Наташа-маленькая сообщит, что собирается стать актрисой. К счастью, больше не осуждает меня. Стала понимать, что в семейных неурядицах не бывает одного виноватого.
Алик, мамин брат, после школы год проучился в медицинском институте, а потом вслед за сестрой пошел в Щукинское училище.
Сейчас он главный режиссер и художественный руководитель Московского театрального центра «Вишневый сад». У него прекрасная семья — жена и двое взрослых детей, я их всех очень люблю.
Тамарочка умерла в 2003 году, сломала шейку бедра и не смогла подняться. У меня было ощущение, что ее организм устал жить. Кирюша вернулся к своей первой жене, чему я чрезвычайно рада. Они уже пожилые люди, обоим под восемьдесят, вместе воспитывают внуков.
В прошлом году папа получил новую роль в спектакле «Господин Пунтила и его слуга Матти» по Брехту.
Всю свою жизнь он посвятил одному храму — Театру Маяковского. Сейчас живем с папой в одном подъезде, его квартира на этаж выше, мы постоянно видимся, чему бесконечно рады.
Мама часто говорила: «Главное — успеть при жизни сказать человеку, как сильно ты его любишь!» Я счастлива, что успела — и сказать, и услышать ответ. Выходя на сцену Малого театра, которому мама отдала свою душу, всегда мысленно обращаюсь к ней со словами: «Благослови меня своей любовью».
Редакция благодарит за помощь в организации съемки Студио Domus в Грохольском переулке.