Писал он примерно следующее: группа была бы счастлива и благодарна, если б я смогла совместить свою семейную жизнь со съемками. Мне создадут все условия: арендуют квартиру, я могу привезти с собой кого угодно — маму, папу, ребенка, собаку — только бы согласилась работать. Мы посоветовались, мама взяла отпуск и отправилась со мной и детьми в Пущино. Иришку тут же устроили в хороший детский сад. Пока я снималась, грудного Пашу опекала мама.
Каждые три часа я чувствовала, как грудь набухает и молоко течет рекой. Когда платье промокало, Михалков не мог скрыть раздражения: приходилось объявлять незапланированный перерыв.
— Мои дети выросли на финском молоке.
Почему твои не могут?! — кричал Никита Сергеевич.
— Нет, мои будут расти на родном!
«Неоконченная пьеса...» остается одним из моих любимых фильмов. Хоть и не довелось побывать на премьере. Увы, я вообще не присутствовала на своих премьерах, поскольку проходили они в основном в Москве. Мне казалось, что светская тусовка — не повод лишний раз бросать детей на попечение бабушки. Свекровь и так взяла на себя многие домашние заботы, особенно после того, как умер Юрин папа и мы съехались. В мои обязанности входило стояние в очередях и покупка продуктов.
Если я снималась на «Мосфильме», наш «цыганский табор» перекочевывал в столицу под крыло к моей маме. Иришку переводили из садика в садик, из школы в школу, что, конечно, плачевно сказывалось на ее успеваемости. Но такова уж судьба детей актеров. Когда пошел в школу Паша, я уже старалась подгадать так, чтобы мои съемки совпадали с летними каникулами. В течение года в основном подрабатывала на дубляже.
Юра часто уезжал в киноэкспедиции, месяцами отсутствовал дома. Когда возвращался, дети всегда готовили для него концерт: читали стихи, пели, играли сценки. Дочь всем этим руководила, поскольку ходила в драмкружок. Мне даже говорили, что у нее способности.
Долгие разлуки нередко приводят к развалу семьи, супруги неизбежно отдаляются друг от друга.
Для нашего брака это тоже стало проверкой на прочность. Но мы ее выдержали. Ведь если у людей есть желание вернуться, значит, они необходимы друг другу. Нам с Юрой возвращаться домой хотелось всегда. Самым большим счастьем было работать вместе с мужем на «Жизни Клима Самгина», «Открытой книге». Я очень доверяю Юриному вкусу, мне интересно его видение мира, искусства. Если в чем-то сомневалась, непременно спрашивала его мнение.
А еще мне везло на режиссеров. Огромное наслаждение было работать с Витей Титовым, Динарой Асановой, Михаилом Абрамовичем Швейцером и, конечно же, с Игорем Петровичем Владимировым. В Театр имени Ленсовета я попала случайно. Роман Виктюк собирался ставить там «Анну Каренину», но Алиса Бруновна Фрейндлих отказалась играть главную роль.
И тогда кто-то посоветовал Виктюку обратить внимание на меня. Роман Григорьевич загорелся, мы с ним даже встречались. Влюбилась в него с первого взгляда — бешеная энергетика Виктюка покоряла.
Игорь Петрович посмотрел мои фильмы и пригласил в труппу. Мы долго прождали Виктюка, который никак не мог выпустить спектакль в Театре имени Вахтангова, все сроки прошли. И тогда Владимиров предложил: «Лена, может, бог с ней, с «Карениной»? Давай «Вишневый сад» поставим?»
С Алисой Бруновной у них случился разлад, семья распалась, и она собиралась уходить из театра, доигрывала в старых спектаклях. На меня уже начали шить костюмы Аркадиной, когда великий советский сказочник Арбузов принес в театр новую пьесу «Победительница», в которой Владимиров предложил мне главную роль.
Прочитала и пришла в ужас: не героиня, а монстр какой-то, я вообще не понимала, как к ней подступиться. Но на семейном совете мы решили: «Если уж падать, то с большой высоты».
Главная роль в театре — это страшно. Драматической актрисой я себя совершенно не ощущала. Но Игорь Петрович выстроил спектакль так, чтобы не ущемлять мою индивидуальность, проявлял огромное терпение, помогал на репетициях. В итоге «Победительница» шла с аншлагами, мы играли ее даже на стадионах, публика валом валила, чтобы посмотреть на живую «рабу любви».
Наверное, это вызывало раздражение коллег. Ведь театральная труппа похожа на семью, где чужаков не принимают с распростертыми объятиями.
