Рад, что у Маши появилась дача, не знаю уж, купила она ее или снимает. Шукшина всегда мечтала иметь дом. Мы ведь и познакомились с ней, когда она вместе с матерью приехала выбирать участок. Я тогда был гендиректором фирмы, занимавшейся подмосковной недвижимостью. Наши отношения развивались быстро: несколько походов в рестораны, поездок в яхт-клубы — и вот мы уже живем на моей съемной даче на Николиной Горе. Земля, которая тогда приглянулась Маше, перешла к посторонним людям, ей достался другой участок, и она затеяла строительство. Дом подвели под крышу, когда Маша решила, что выбранное направление — участок на трассе «Дон» — ей не подходит. И продала дом. В 2010 году я собирался взять на фирму два с половиной гектара земли, полгектара из которых мы с Машей хотели оставить себе. Но отношения между нами стали портиться, бизнес мой затухать, и покупки не случилось.
После того как мне пришлось отказаться от аренды дачи Туполева на Николиной Горе, маленькие Фома и Фока жили летом в поселке писателей в Красновидово на Новой Риге, где у Маши двухкомнатная квартира в таунхаусе. Землю под дачи выделил Союз писателей еще при жизни ее отца — Василия Макаровича. Но со строительством затянули, меняя один проект на другой. В итоге построили таунхаусы. Место там потрясающее — сосны и прямой выход к Истре.
Среди соседей Маши много известных людей: Михаил Ширвиндт, Георгий Данелия, Ирина Муравьева. Там же и я снял трехкомнатную квартиру, в которой со мной жили Фома и Фока. В двухкомнатной летом обитал Макар с няней. И Маша, когда приезжала со съемок отдохнуть.
Но дом, конечно, лучше квартиры.
Я выяснил, где находится тот, что облюбовала Шукшина, и все лето туда катался в надежде увидеть Фому и Фоку. Рядом с участком есть плохонькая детская площадка, куда их приводила няня. Мальчишки потом рассказывали мне, как они не любят эту дачу.
Как только Маша узнала, что я нашел детей, им тут же запретили покидать участок, посадили за глухой высокий забор, под которым мышь не проскочит.
Выбирая этот дом, Шукшина не думала о том, что шестилетним детям он не подходит. Им там совершенно нечем заняться: нет качелей, горок, песочниц, а главное — друзей. В Красновидово я устраивал для близнецов шумные яркие праздники, созывая в гости всю окрестную детвору.
Вот это было веселье! А что теперь? Хорошо, что в доме есть сауна. Посещать парную приучил детей я. Они вместе со мной ходили в спортивный клуб, плавали в бассейне, а потом, чтобы не простудиться, по десять минут сидели в сауне. Правда, постоянно ныли: «Пап, сколько времени осталось?»
Не сказать, чтобы им нравилось вдыхать горячий воздух, но для здоровья полезно. Мне приятно было читать в том журнале, что Маша лечила простывшего Фоку моим методом.
Заканчивается статья про Машино семейное счастье интригой: мол, Новый год Шукшина с сыновьями собирается отмечать не втроем, а вчетвером. Я спросил Фому и Фоку, как они встретили праздник. «Ску-у-учно! — ответили мальчишки. — С мамой и бабушкой».
