Мне известна версия, что это мог быть продюсер Таги-Заде, оскорбленный оценкой, которую Игорь дал фильму «Царь Иван Грозный». Вот уж нет. За заказом на Талькова наверняка стояли люди куда более серьезные.
Еще в сентябре Шляфман хвастался кому-то из группы израильской визой в загранпаспорте. Выходит, этот подонок был готов скрыться за границей. Но что-то у него не сложилось. Возможно, получил приказ: пока арест не грозит, должен быть рядом с братом и близкими друзьями Талькова. Контролировать ситуацию. И Шляфман контролировал, таскаясь на все вечера памяти, являясь на поминки. Пришел и на сороковины, которые наша с Игорем подруга Джуна Давиташвили организовала в ресторане «Прага». Ребята, когда-то работавшие у брата в охране, спустили его с лестницы...
В феврале 1992 года Шляфман отбыл на Землю обетованную. Уже после его отъезда прокуратура получила выводы экспертизы, свидетельствующие о его вине. Достать Шляфмана из Израиля, с которым у России еще не был подписан «договор о выдаче», оказалось невозможно...
На протяжении нескольких лет мы с Татьяной пытались добиться справедливости. В ответ на запросы получали только сетования на то, что в данной ситуации правосудие бессильно. В конце концов поняли, что упираемся лбами в непробиваемую стену и наказания виновных в смерти Игоря нам никогда не добиться...
Я, Таня, Игорек очень тяжело переживали потерю, но все-таки держались. А мама начала таять на глазах. Постарела сразу лет на двадцать. Я старался не оставлять ее ни на минуту и, глядя на запавшие, в черных кругах глаза, думал: «Она не выкарабкается...»
После смерти отца мое сердце принадлежало брату и матери. Если и ее не станет, как я буду жить с пустым сердцем?
В храм Преображения Господня, что в Тушино, нас привело Провидение. Беседы с настоятелем, отцом Федором Соколовым, будто вливали в маму силы. Мало-помалу она сама начала выбираться из дома, а потом — и ездить-летать в города, где проходили вечера памяти Игоря. После гибели младшего сына Ольга Юльевна Талькова прожила шестнадцать лет и успела очень многое сделать для того, чтобы люди запомнили Игоря таким, каким он был на самом деле.
Сам я до середины девяностых не мог слушать песни брата, видеть его фотографии и съемки с концертов.
Начинало колотить как в лихорадке, сердце останавливалось, а из глаз градом лились слезы. Но недаром говорят: время лечит. Теперь если слыша голос брата я плачу, то это слезы гордости и светлой грусти. А еще сейчас рядом со мной есть человечек, который очень похож на Игоря в детстве. Это мой одиннадцатилетний сын Егор. У него такой же, как у дяди, абсолютный музыкальный слух, он так же увлекается историей и любит в одиночестве поразмышлять на философские темы.
С Таней и Игорьком мы видимся нечасто — живем в разных концах Москвы. Но праздники и дни рождения отмечаем вместе. Татьяна после гибели Игоря замуж больше не вышла. Живет памятью о нем, а с недавнего времени — еще и заботами о крошечной внучке. Нынешним летом Игорь Тальков-младший стал папой. Он, как и отец, пишет музыку, стихи.
Исполняет свои песни со сцены. Пару лет назад подарил мне свой первый диск.
Мои нынешние заботы — это ведение хозяйства и воспитание сына. После обширного инфаркта пришлось оставить работу. Так что главный добытчик в нашей семье — жена Вера, которая моложе меня на двенадцать лет. Мы очень любим и друг друга, и сына Егорку.
Еще до болезни бывшие коллеги по шоу-бизнесу не раз предлагали стать у той или иной «звезды» директором, создать совместную фирму по организации концертов. Я наотрез отказывался: «Больше в омут — ни ногой!» А вот предложение скульптора Клыкова — стать его подмастерьем — принял с радостью. Вячеслав Михайлович был поклонником творчества Игоря и человеком необыкновенно чистой души.
В команде Мастера я принимал участие в создании многих известных памятников: маршалу Жукову, что стоит в самом сердце Москвы, Петру Столыпину в Саратове, князю Владимиру в Белгороде, Илье Муромцу в Муроме... Сегодня я с огромной благодарностью вспоминаю Вячеслава Михайловича и дни, которые провел рядом с ним. Светлая память этому Мастеру, Патриоту и Человеку с большой буквы!
А вот о личности по фамилии Шляфман очень хочется забыть, но не получается. Даже имея информацию, что его уже нет в живых. Мне говорили друзья, что в Израиле Шляфман пытался заниматься бизнесом: в маленьком городке под Тель-Авивом открыл несколько магазинов. Прогорел. Занял деньги и сбежал с ними за океан. Там снова попытался «раскрутиться», но был убит. Выстрелом из пистолета...
