Полина Максимова: «Снимать нашу историю любви было сложнее, чем драму»

«Специально для съемок в Москве перекрыли Большой Каменный мост, очистили от людей Красную площадь, ГУМ, закрыли набережные. Все это было непросто», — рассказывает актриса Полина Максимова.

— Фильм «Адам и Ева» — романтическая комедия. Прочитав лишь название, уже можно понять, что речь пойдет о любви.

— Все верно. Только при этом есть экстраординарные обстоятельства, при которых эта любовь рождается. Картина еще и о добре, в котором мы все очень нуждаемся. Весна — прекрасное время, чтобы об этих чувствах вспомнить. Поэтому кино выходит 7 марта.

— Когда вам прислали этот сценарий, какие были мысли?

— Мыслей было мало. Были эмоции. Дочитав сценарий, я сразу же записала эмоциональное видеосообщение кастинг-директору, что это классная история и я бы очень хотела в ней поучаствовать.

— Симпатизируете своей героине Марине? Какая она?

— Ураган, чума, вихрь, тайфун! Она стихийная и смешная. Как говорит ­герой Димы Чеботарева: «Да что ты вся из какой-то дури собрана?!» Марина Мурашкина — энциклопедия под названием «Из чего сделаны девчонки».

— Как вам партнерство с Дмитрием Чеботаревым? Вы впервые вместе снимались?

— Мы с Димой знакомы много лет, знали друг друга еще со студенчества, потому что учились на параллельных курсах. Дима оканчивал Щукинское училище, а я Щепкинское. Ходили одними тропами, снимались у одних и тех же режиссеров, но на съемочной площадке никак не могли пересечься. И вот, наконец, соединились в дуэте. Это творческая радость.

— Какие были сложности на съемках?

— Выражение «прошел огонь, воду и медные трубы» — это про наш проект. Каждый съемочный день — на выживание. Не было ни одной легкой смены. Уже на уровне сценария стало понятно, что будет сложно. Много режимных съемок (рассвет/закат), ранние подъемы (дневная смена иногда начиналась в 2:30 ночи), много ночных съемок. Иногда смены длились по 19 часов. Моя героиня должна была взбираться на памятник «Рабочий и колхозница», сидеть там, свесив ноги, а я очень боюсь высоты. Еще мы на бешеных скоростях гоняли по Москве, устраивали пожар, взрывы. На меня падали то горящая балка, то 500 литров воды с потолка. А в самом начале съемочного процесса ужалила пчела. И из-за начавшейся аллергической реакции съемки перенесли на несколько дней. Казалось бы, мы снимали очень милую историю любви, но, поверьте, боевики снимать легче.

— Настоящее испытание! Как выдержать все это физически и эмоционально?

— Бодрюсь я за счет внутренних ресурсов. А потом лежу под капельницей. (Смеется.) Но это все приятное преодоление, когда ты работаешь на результат. Главное — то, что за этим стоит. Когда ты понимаешь свою задачу, тебе интересно и есть что донести до зрителя, сложности превращаются в приключения, ты работаешь с удовольствием. Особенно в компании единомышленников. А у нас подобралась очень хорошая команда. Наверное, одна из лучших, с которыми я работала, — настолько все профессиональные и включенные. Каждый понимал, для чего все это нужно. Как сказала наш креативный продюсер Оля Смирнова: «Есть такая примета: если кино снимается с трудом, значит, будет хороший проект. Судя по всему, мы сняли нетленку».

— Съемки в пустой Москве — уникальный опыт…

— О да. Перекрыли Большой Каменный мост, очистили от людей Красную площадь, ГУМ, закрыли набережные. Все это было непросто. Еще классно, что мы охватили не только столицу, но и регионы — Нижний Новгород, Челябинск, Екатеринбург. Мы покажем все эти города абсолютно безлюдными.

— У вас большая фильмография, разноплановые роли. Где легче играть, в комедии или драме?

— Я бы не ставила так вопрос. В обоих жанрах нужно полное включение и стопроцентная отдача. А вообще, смешить людей гораздо сложнее. На мой взгляд, главная задача комедии — вытащить людей из уныния. В жизни каждого человека много испытаний. И если ты владеешь техникой/приемами, благодаря которым можешь заставить человека улыбнуться, — это здорово. Драма — и сценарно, и ситуативно всегда подгружает. Как правило, визуализация еще приправлена атмосферой — темные тона, грустная музыка, длинные кадры… После просмотра хорошей драмы хочется помолчать и по­думать, что тоже неплохо. Комедия же дарит положительные эмоции, а смех продлевает жизнь. Комедия по факту созидательнее, и она всегда про добро. А людям оно нужно во все времена.

— Какие главные сложности в профессии актера? И что самое приятное?

— Сложно — ждать. Ждать приглашения на пробы, утверждения, выхода в кадр. Сложно без работы: вставать по утрам, держать себя в форме. Непросто, когда становишься медийным, не начать сниматься во всех подряд проектах, а все-таки оставаться избирательным. Сложно плакать и смеяться по команде «Начали!». А самое приятное в нашей профессии — это когда ты сыграл удачный дубль и он вошел в картину. И монтаж когда нормальный. Что редкость.

— Как вы относитесь к физическим изменениям ради роли? В каких пределах это для вас приемлемо?

— Я с удовольствием бросаюсь во все авантюры. В этом плане я смелая. Легко меняю прическу, стиль, манеру поведения. Мне нравится погружаться в роль. И внешние изменения в этом очень помогают.

— Представьте, к вам подходит режиссер и предлагает сыграть любую известную женщину. Кого бы вы выбрали?

— Раньше я бы назвала несколько женщин: принцессу Диану, Жаклин Кеннеди, Грейс Келли, Марию Каллас, Анну Павлову. А сейчас мой ответ: никого. Я не хочу играть никаких конкретных людей. Мне интереснее создавать образ самой. Люблю придумывать, фантазировать. Любая биографическая роль ограничивает актера: надо изучать жизнь, повадку, мимику, жесты, манеры. Это все — рамки. А когда образ придуманный — это позволяет тебе расширять горизонты его биографии до бесконечности. Арка героини, болевые точки, мотивации… И создавать объем в той степени, в которой я хочу и могу себе позволить в рамках роли и сценария.

— Смотрите фильмы со своим участием? Легко воспринимаете себя на экране?

— Да, всегда смотрю. И делаю выводы. О своей работе, о работе режиссера, оператора, художников. Анализ позволяет расти в профессии. Воспринимаю себя легко. Но самокритику и самобичевание никто не отменял.

— А как относитесь к критике со стороны? Обижает вас?

— Люди разные, мнения разные. Спокойно воспринимаю. Меня критиковали всю мою жизнь. Видимо, у меня уже выработался иммунитет. Первый и постоянный мой критик — мама. Она умеет внятно и жестко сказать буквально два слова так, что потом хочется застрелиться. Но это единственный человек, мнение которого для меня значимо. Вообще, мамина оценка моей работы — самая дорогая.

— Чаще соглашаетесь или отказываетесь от ролей?

— Чаще отказываюсь. Я не гонюсь за количеством. Мне важна история. Внимательно читаю сценарий, смотрю на развитие персонажа. Запрашиваю у кастинг-директора информацию по создателям: какая кинокомпания, для кого, кто режиссер, кто оператор. В кино все элементы важны. И когда пазл сходится, кино ­получается.

— Было бы вам интересно поработать в театре?

— Да! К 34 годам я поняла, что готова выйти на сцену. Мне это интересно.

— Скажите, а что доставляет вам самое большое удовольствие?

— Обратная связь от зрителей. Когда они плачут и смеются вместе с моими героинями. Это высшая оценка для меня как для актрисы. Это заряжает и дает мне силы двигаться дальше.

— За что можете себя похвалить?

— За то, что научилась говорить нет.