Про особенную внешность Королевы эпизодов
Да где бы Люба ни снималась, это всегда запоминалось зрителям. Очень яркая скульпторша Вера Сергеевна в фильме «В моей смерти прошу винить Клаву К.», барменша Куинни в «31 июня», девушка в пирожковой в «Отпуске за свой счет», валютная проститутка Зина в «Интердевочке»… Люба рассказывала, что, играя эту роль, копировала манеру поведения проституток, за которыми специально наблюдала у себя во дворе, и что-то даже добавила из их лексикона.
После их с Андреем Мироновымномера в «12 стульях» — «страстного танго» — многие режиссеры готовы были с ней работать, но в те годы существовало такое понятие: «несоветское лицо». И вот киноначальство решило, что у Любы как раз такое — слишком чувственное. На большие роли ее брать не рекомендовали. Но как же она играла эпизоды! Знаю историю, как она снималась в «Золотой мине». Съемки проходили в Ленинграде. Режиссер Евгений Татарскийпопросил свою ассистентку найти ему в Московском доме моды девушку-манекенщицу, непременно блондинку с карими глазами. Он именно такой типаж хотел на роль подруги неуловимого бандита Бориса, которого играл Даль. Но ассистентка почему-то вместо того, чтобы отправиться в Дом моды, пригласила на съемки Любу Полищук, брюнетку и бывшую артистку мюзик-холла.
Для Татарского появление Любы на площадке было полным сюрпризом, и, конечно, он разгневался, ассистентке влетело. Ну а Полищук, видя это все, впала в панику. Оказывается, ее здесь никто не ждет, она для роли не подходит… Но Татарскому деваться было некуда, каждый съемочный день стоит денег, а тут уже арендован кораблик, где должны выяснять отношения герои. Решили снимать. Вот только Люба все никак не могла взять себя в руки, ее продолжало колотить. Выручил Олег Даль. Он просто снял солнечные очки, в которых щеголяет его герой, обеими руками приложил Любину ладонь к своей щеке и пристально посмотрел ей даже не в глаза, а, как она рассказывала, прямо в зрачки. И за считаные секунды вывел Любу из ее жуткого состояния. В результате они сняли невероятную, пронзительную сцену объяснения с первого же дубля. Этот эпизод просто невозможно забыть…
Про отсутствие больших ролей в кино и театре
Очень многое она могла бы сыграть, жаль, что ее потенциал в кино так мало использовали. Если честно, мне кажется, что это неспроста. Наверняка Люба наговорила резкостей кому-нибудь из Госкино, и он ей отомстил…
Марк Захаровхотел и дальше видеть Любу в своих картинах, позвал ее в «Тот самый Мюнхгаузен», но «наверху» фильм посмотрели и велели самый яркий эпизод с Полищук убрать. В итоге на экране она все-таки мелькает, но это ни в какое сравнение не идет с тем, что было.
Андрей Мироновпытался устроить Любу к ним в «Сатиру». Тогда от них как раз ушла Таня Васильева, и Миронову нужна была такая же яркая и экстравагантная партнерша. А к Любе он проникся после того самого «страстного танго». Его потрясло, что сцену, в которой он опускает руки, а Полищук падает, снимали четырнадцать дублей подряд. Тогда же не существовало компьютерной графики, и актеры зачастую сами выполняли такие небезопасные трюки.
Но и с «Сатирой» ничего не вышло. Андрей пробовал поговорить о Любе с Валентином Николаевичем Плучеком. Но даже до показа дело не дошло — может быть, и к лучшему, потому что могло бы выйти большое разочарование, ведь любой отказ — травма для актрисы.
И Андрей уже знал, что давить на Валентина Николаевича бесполезно. Одно дело — тот сам вспомнит про какую-то актрису, и совсем другое — кто-то из артистов возьмется ему советовать.
она сыграла много хороших ролей в Московском театре миниатюр у Михаила Левитина, а потом в «Школе современной пьесы» у Иосифа Райхельгауза. Но она, кажется, мечтала играть в каком-нибудь академическом театре, это было видно по ее лицу, когда она приходила на спектакли своего сына Леши Макаровав «Моссовет», где я много ставил. Ей нравился огромный зал на 1200 мест, огромная люстра, шикарный бархатный занавес — вот в таком театре ей бы играть!
Многие потом говорили, что Любе не нужно было столько работать, разумнее было бы себя поберечь, а не сниматься в «Моей прекрасной няне». Сама Люба так не считала. Она действительно была слишком заводная для того, чтобы себя беречь. Думаю, больше, чем работа, выматывало ее отсутствие, какие-то неудачи. Любу ведь несколько раз в театре обманывали: привлекали в постановки, а после премьеры сразу же меняли на другую актрису, менее узнаваемую, которой можно меньше заплатить. А Полищук им нужна была только для рекламы.
Про сына. Алексей Макаров.
Сына она, конечно, обожала. И чувствовала свою вину перед ним. Люба часто говорила, что фраза «Москва слезам не верит» — это точно про нее. Ведь она долго штурмовала столицу, набивая себе шишки и синяки. Причем синяки как образно, так и буквально: разбивала коленки, когда во времена работы в мюзик-холле подрабатывала где только возможно. Первый муж остался в Омске, а Люба с маленьким Лешей снимала в Москве углы и на какое-то время вынуждена была отдать сына в интернат, из-за чего сама ужасно переживала.
Но другого выхода у Любы не было — моталась с концерта на концерт. Вот у нее и возникло ощущение, что сыну чего-то недодала. И даже когда он стал совсем взрослым и жил отдельно, у него пошли уже свои какие-то истории, свои романы, Люба с любых гастролей обязательно ему что-то привозила, постоянно подкармливала.
При Лешиной кажущейся бесшабашности он очень упрямый и волевой. В ГИТИС поступил только со второй попытки, при этом никому не говорил, из какой он семьи. Правда, никто даже не догадывался!
Про мужа. Сергей Цигаль.
Историю своего второго замужества Люба всегда рассказывала с удовольствием. Цигаль загорелся с ней познакомиться, когда у себя на даче в Коктебеле смотрел по телевизору картину «Эзоп», в которой Люба играла Клею. Полищук и сама была довольна, как ее там загримировали и сняли, говорила, что настолько красивой не была ни в жизни, ни в каком-либо другом кино. И вот Сережа стал осаждать общих знакомых — Геннадия Хазанова, Марка Розовского и много кого еще — просьбами познакомить его с Полищук. Те принялись Любе звонить: «С тобой хочет познакомиться художник!» Люба была заинтригована: «Да пусть знакомится!» Молодая женщина 34 лет, с ребенком, разведенная, отчего бы не познакомиться? Друзья продолжали ей звонить, а сам художник, однако, никак не проявлялся.
Потом Сережа явился в Театр миниатюр на Любин спектакль, посмотрел на нее на сцене и сказал: «Моя!» Любе, конечно, опять все передали. Но никаких шагов со стороны Сережи снова не последовало. И вот однажды он все-таки к ней подошел — после очередного спектакля. Сережа предложил прокатиться по Москве на его зеленых «Жигулях». Люба смеялась, рассказывала, как он разогнался по льду, потом решил убавить скорость, но как-то слишком резко ударил по тормозам, так что машину закрутило. Сережа думал, что это конец, сейчас Люба на него разозлится и уйдет. Но она была в восторге: «Какой класс!» Так начался их роман, и вскоре Люба забеременела Машей. И сказала Сереже: «Теперь ты должен либо на мне жениться, либо исчезнуть». И Сережа исчез… на пятнадцать минут — бегал за цветами.
Вот такая красивая у них история.
Думаю, Цигалю она скучать не давала. Постоянно его за собой куда-то таскала, и я думал: а что, если ему в это время хочется побыть в тишине у холста? Но потом я понял, что ошибаюсь: Люба с Сережей притягиваются как два магнита, дополняют друг друга. И когда они появлялись вместе, все невольно оборачивались на эту пару. И дело не в том, что узнавали Полищук, а просто было видно: рядом с ней идет настоящий рыцарь, словно из Средневековья. А он и был ее рыцарем до конца. И вот уже скоро одиннадцать лет, как нет Любы, а Сережа так и не женился.
Про спектакль «Квартет для Лауры» и совместную работу с сыном
Подбирая Любе обувь к антрепризному спектаклю «Квартет для Лауры», наш художник по костюмам был обескуражен. «Знаешь, — говорит, — какой у нее размер ноги? Это что-то невероятное!» Оказалось, что 43-й. Но вот при такой ноге и достаточно высоком росте на сцене в ней была какая-то необыкновенная легкость. И партнеры Любы по хореографии поражались, выполняя с ней поддержку: «Она как будто невесомая!» Высоких поддержек в спектакле было много, а финальная точка — Люба на руках у всех четверых героев. Сама она была в восторге от такой моей режиссерской задумки, даже бокал за это как-то раз подняла на одном застолье. Сказала: «Спасибо вам, Андрюша, вы знаете, моя жизнь не очень легкая, и меня никогда мужики столько не носили на руках!»
Кстати, поначалу наша команда была неполной. С тремя мужчинами Лауры вопрос был решен сразу — Коля Добрынин, Леня Лютвинский и Саша Зуев, но нужен был еще один артист. И я подумал: а почему бы не взять на эту роль Лешу Макарова? Причем эта идея пришла мне в голову ночью, но откладывать до утра я не стал, позвонил Любе: «Вы же в разных театрах работаете, а тут у вас есть шанс сыграть на одной сцене!» Люба спросонья ничего не может понять: «Ты про какого актера говоришь?» — «Да про Лешу!» — «Про какого Лешу?» — «Да про твоего!» Повисла пауза. Потом Люба спрашивает: «На роль одного из моих мужей? Лешу?» — «Ну да, самого молодого из них, который должен быть примерно Лешиного возраста, так зачем нам кого-то еще искать?» В комедии это закомплексованный персонаж в очках, которого Лаура, застав с другой, выставляет с чемоданом за дверь в семейных трусах. И Леша замечательно вписался в наш квартет…
Про неповторимость
Вообще-то я не представляю, как можно было Любу на кого-то променять. Некоторое время назад мне позвонили продюсеры и предложили восстановить спектакль «Квартет для Лауры». Я ответил: «А вы найдите такую актрису, которая могла бы удержать всю эту конструкцию из четырех новелл, с такой бешеной энергетикой, да еще чтобы так замечательно двигалась». И повесил трубку. Потому что таких, как Люба, больше нет.
