Голодное детство, бойкоты одноклассниц и другие малоизвестные факты из жизни Людмилы Гурченко

О детстве и юности известной актрисы Людмилы Гурченко рассказывают ее друзья и земляки.
Записала Анжелика Пахомова
|
23 Июля 2014
Людмила Гурченко в фильме «Девушка с гитарой». 1958 г.
Людмила Гурченко в фильме «Девушка с гитарой». 1958 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

«Однажды в 2000 году выхожу я из кабинета, смотрю, по коридору школы прогуливается женщина в элегантном пальто, шляпе и перчатках. Оборачивается — Гурченко! Я просто дар речи потеряла! А Людмила Марковна спокойно так говорит: «Это вы теперь здесь директор? А я тут 10 лет проучилась. Хотите, покажу, за какой партой сидела?» Так началось наше знакомство и наша дружба.

Людмила Марковна потом еще несколько раз приезжала в Харьков, и мы с ней встречались, разговаривали. Она с удовольствием вспоминала свое харьковское детство, — рассказывает директор харьковской гимназии № 6 Леся Зуб.

Помню, мне очень понравилась одна история. Как-то раз в Москве к Гурченко подошел мужчина и тихо сказал: «А ведь мы с вами вместе воровали…» Людмила Марковна опешила, но потом догадалась, о чем он, и пригласила земляка в кафе. Имелся в виду эпизод, когда Гурченко еще и шести лет не исполнилось, — именно тогда началась война. Ее отец ушел на фронт, а они с мамой — Еленой Александровной — остались в Харькове. Эвакуироваться не успели — не хватило мест в поезде. В октябре 1941 года в город вошли немцы. Облавы, аресты, казни, проблемы с продовольствием, комендантский час...

Люсе пять лет (справа)
Люсе пять лет (справа)
Людмила Гурченко с родителями Еленой Александровной и Марком Гавриловичем
Людмила Гурченко с родителями Еленой Александровной и Марком Гавриловичем
Фото: russian look

А Люся знай себе носилась по городу с мальчишками — такими же голодными, как и она. Однажды ей предложили постоять «на шухере» на рынке — добычу потом разделили. Вот из этой-то компании и был тот мальчик, который, став взрослым, через много лет подошел к Гурченко на улице в Москве.

Ее мать, узнав о том, чем довелось в тот день заниматься Люсе, просто-напросто заперла дочку дома. Но есть что-то было надо... Елене Александровне и самой в то время было 24 года, зарабатывать она не умела — рано вышла замуж и до войны сидела дома, растила Люсю... Когда муж ушел на фронт, Елена Александровна, оказавшись одна, совершенно растерялась. К счастью, Люся уже тогда так хорошо пела, что ей за «выступления» нет-нет да и отрезали кусок хлеба, наливали тарелку супа. Ну а у кого в Харькове в 1941 году была еда?

У немцев. Вот Люся и ходила к немецкой части, пела песни. Причем на немецком языке. Поскольку в кинотеатрах тогда крутились немецкие фильмы, песни из них Люся просто выучила на слух, не вдаваясь в смысл. Солдаты, скучавшие по дому, были в восторге! Заработанного хватало и Люсе, и матери. Так они и прожили почти два года оккупации».

Люсе объявили бойкот за «предательство»

«Нам с Люсей было лет по восемь, когда мы познакомились, — рассказывает школьная подруга Гурченко, Нина Свит. — Это было еще во время войны. Жизнь была тяжелой, но возобновил свою работу Дом пионеров, и Люсины родители пришли туда работать. Недавно демобилизовавшийся отец — баянистом, мать — массовиком-затейником.

В Елене Александровне чувствовалось тонкое воспитание — как мы позже узнали, она происходила из дворянской семьи. В отличие от Люсиного отца — Марка Гавриловича, который был человеком очень простым: с откровенным харьковским говором и вечным баяном на плече. Даже странно, как эти два совершенно разных человека могли так любить друг друга! Для тех суровых лет это было редкостью — так горячо выражать свои чувства, как это делали по отношению друг к другу Люсины родители. Мне кажется, что потом всю свою жизнь Люся искала именно такую любовь, как у родителей, и не находила...

Они и дочь обожали, особенно отец. Марк Гаврилович чуть ли не с рождения твердил ей: «Ты самая красивая! Ты будешь известной актрисой!» И Люся совершенно сроднилась с этой мыслью.

«Секрет осиной талии Гурченко — в войне! Поголодала Люся в том возрасте, когда ребенок должен расти, формироваться. И вот из-за этого — болезненная худоба на всю жизнь». (Людмиле Гурченко 12 лет. Харьков)
«Секрет осиной талии Гурченко — в войне! Поголодала Люся в том возрасте, когда ребенок должен расти, формироваться. И вот из-за этого — болезненная худоба на всю жизнь». (Людмиле Гурченко 12 лет. Харьков)
«В школе все обсуждали поведение Люси, когда она, откусив по ошибке от чужого бублика, заявила рассерженной хозяйке: «Да ты еще будешь гордиться, что у тебя сама Гурченко надкусила бублик!» (Людмила Гурченко, 1950 г.)
«В школе все обсуждали поведение Люси, когда она, откусив по ошибке от чужого бублика, заявила рассерженной хозяйке: «Да ты еще будешь гордиться, что у тебя сама Гурченко надкусила бублик!» (Людмила Гурченко, 1950 г.)
Фото: LEGION-MEDIA

Вот уж кто не испытывал никакого стеснения, выходя на сцену. Ее не нужно было уговаривать — Люся сама искала зрителя. Помню, как она все бегала петь в госпиталь: там раненые ее ждали, хвалили... Пожалуй, только папа мог остановить Люсю, когда она начинала петь или танцевать. Она и любила, и умела быть заметной! Дружить с такой означало вечно быть в тени. Но я в артистки никогда не собиралась — вот мы с ней и дружили. Что она тогда из себя представляла? Худенькая, шустрая, востроглазая. Кожа да кости. В те времена это считалось некрасивым. Худая девочка — нездоровая девочка. Я, кстати, когда позже слышала об осиной талии Гурченко — мол, были у актрисы какие-то секреты, какие-то диеты, — усмехалась: «Секрет, ребята, в войне!» Поголодала Люся в том возрасте, когда ребенок должен расти, формироваться. И вот из-за этого — болезненная худоба на всю жизнь. Не от хорошей жизни!

Помню, как Люся появилась в школе № 6 — ни платья, ни чулок у нее не было. Она ходила в шароварах и в куртке, сшитой из байкового халата. Война ведь еще не закончилась, кругом бедность. В школах не хватало парт, тетрадей, мела, а учебник был один на пятерых. А уже в 1944 году несколько классов школы вывезли в пионерский лагерь. И там — о чудо! — кормили четыре раза в день. Давали даже «десерт» — кусочек сахара-рафинада раз в день. К сентябрю в Харьков стали возвращаться эвакуированные, их дети пошли в школу. Вот тут-то мы все — те, кто пережил оккупацию, — стали слышать за спинами презрительное: «Овчарки немецкие!» А уж Люсе доставалось в особенности: она же перед немцами пела, значит, «предательница» вдвойне. Девочки в ее классе (мы первое время учились с Люсей в параллельных) ей даже бойкот объявили. С ней не разговаривали, не брали ее играть, бывало, что даже больно толкали в коридоре…

«Весть о том, что Люся в Харькове, разнеслась среди подруг, и мы собрались в школе. Сидели и с раскрытыми ртами слушали ее рассказы о съемках «Карнавальной ночи». После этого Люся надолго пропала». (Людмила Гурченко и Юрий белов в фильме «Карнавальная ночь». 1956 г).
«Весть о том, что Люся в Харькове, разнеслась среди подруг, и мы собрались в школе. Сидели и с раскрытыми ртами слушали ее рассказы о съемках «Карнавальной ночи». После этого Люся надолго пропала». (Людмила Гурченко и Юрий белов в фильме «Карнавальная ночь». 1956 г).
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Но постепенно ситуация разрешилась: перед сеансами в кинотеатрах стали показывать кинохронику, где зверства немцев на оккупированной территории были показаны во всех подробностях. И постепенно эвакуированные стали сочувствовать нам — тем, кто пережил оккупацию. Вот и от Люси отстали.

«Вот стану актрисой — у меня таких, как он, тысяча будет!»

Все школьные годы мы проучились по системе раздельного воспитания — мальчиков с девочками объединили только в 1954 году, а мы окончили школу в 1953-м. Изредка проводились совместные с мальчиками школьные вечера, но этого было явно недостаточно для того, чтобы мальчики и девочки привыкли друг к другу и научились общаться. Общаться с мальчиками мы могли только в Доме пионеров.

Людмила Гурченко и Наталья Назарова в фильме «Любимая женщина механика Гаврилова». 1981 г.
Людмила Гурченко и Наталья Назарова в фильме «Любимая женщина механика Гаврилова». 1981 г.
Фото: LEGION-MEDIA

Вот Люся там и влюбилась — в Вову Серебрийского. Мы все вместе занимались у Люсиной мамы бальными танцами. Вова был самым красивым парнем — он нам всем нравился. Но только Люся решалась как-то бороться за его внимание — подойти, заговорить. Для нас это было неслыханно! Мать, Елена Александровна, видимо, заметила детское чувство Люси, потому что часто ставила их с Вовой в пару. Сразу было видно: Люся очень старается ему понравиться: и смотрит выразительно, и смеется мелодично, словно колокольчик, и какие-то смешные истории все рассказывает... Но ничего не получалось: Вова вел ее в танце со скучающим выражением лица. А в итоге и вовсе выбрал себе в подружки другую девочку, считавшуюся самой красивой в Доме пионеров. Люся пролила из-за всего этого немало слез. Помню, как она нет-нет да и запоет очередную грустную песню из какого-нибудь кинофильма.

Людмила Гурченко и Александр Михайлов в фильме «Любовь и голуби». 1984 г.
Людмила Гурченко и Александр Михайлов в фильме «Любовь и голуби». 1984 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Или вдруг скажет: «Вот стану актрисой — у меня таких, как он, тысяча будет!»

Кинотеатр был для Люси как магнит, кино она просто обожала. И почти так же — театр. С первой парты возле окна, где Люся сидела в классе, был хорошо виден Харьковский украинский драматический театр имени Шевченко. Наверное, этот театр и сыграл в судьбе Гурченко знаковую роль. Там начали готовить спектакль «Ярослав Мудрый» и к премьере не успевали с костюмами. Попросили директора школы, чтобы школьницы помогли шить. Девочки взялись за дело, а в награду получили возможность приходить на спектакли. В итоге Люся выучила наизусть весь репертуар. Память у нее была невероятная: она могла с любого места воспроизвести любой монолог, включая все «гм» и «апчхи». Гурченко только и делала, что подражала кому-то из виденных ею актрис.

Помню, как она отмечала свое 13-летие и исполняла мелодекламацию под восточный танец, который выучила по фильму «Индийская гробница» (папа, Марк Гаврилович, аккомпанировал дочке на баяне). На дне рождения была и наша классная руководительница, которую мы все любили и звали Зеброй за полосатую кофту. Клара Абрамовна разбиралась в искусстве, особенно в поэзии. Но Люсино выступление ей решительно не понравилось — танец и наряд выглядели слишком вызывающими для советской девочки. Ну а Люсе все эти условности были непонятны. Главное — быть в центре внимания, выступать, а по-советски она при этом выглядит или не по-советски — какое это имеет значение? Помню, как Люся скучала на уроках — сидела как на иголках, не могла дождаться звонка на перемену. И вот — звонок.

Людмила Гурченко на съемках комедии «Старые клячи» со Светланой Крючковой, Лией Ахеджаковой и Ириной Купченко. 1999 г.
Людмила Гурченко на съемках комедии «Старые клячи» со Светланой Крючковой, Лией Ахеджаковой и Ириной Купченко. 1999 г.
Фото: ИТАР-ТАСС
Людмила Гурченко и Олег Басилашвили в фильме «Вокзал для двоих». 1982 г.
Людмила Гурченко и Олег Басилашвили в фильме «Вокзал для двоих». 1982 г.
Фото: Fotobank.ru

Люся хватает портфель и бежит в коридор, к пианино, а то и в актовый зал. И импровизирует, на ходу подбирая мелодии, которые накануне слышала в кино. Вокруг собираются девочки, смотрят на нее. Но Люся к этому и стремится, этого и хочет! Учительница математики Евдокия Семеновна сокрушалась: «Ой, Гурченко, Гурченко, що з вас будэ?» А Люся взяла да и ответила: «Да нужна мне ваша математика! Когда я стану актрисой, мне она не понадобится!» Об этом тогда вся школа говорила — так ведь не принято было с учителями разговаривать. В другой раз все обсуждали заносчивое поведение Люси, когда она, откусив по ошибке от чужого бублика, заявила рассерженной хозяйке: «Да ты еще будешь гордиться, что у тебя сама Гурченко надкусила бублик!» О том, что она действительно талантлива, можно было догадаться уже тогда. Помню, у нашей школьной подруги умер брат, и Люся пришла выразить соболезнование их семье.

Встала в дверях комнаты да как вдруг запоет! Родители умершего мальчика изумленно на нее посмотрели, сбежались соседи. Но почему-то после ее пения у всех стало легче на душе.

«После «Карнавальной ночи» мы ее больше не видели»

Я знала, что, раз уж моя подруга мечтает стать актрисой, рано или поздно наши дорожки разойдутся. Но сколько можно было, мы дружили. Помню, как встречали у нее дома Новый, 1953 год. На столе стояли компот, винегрет, картошка... Ни грамма спиртного! Курить никто из нас тогда даже не пробовал. Мы посидели, Люся нам спела, потом после двенадцати мы пошли во двор, на санках кататься. Вот и вся программа... А через полгода был наш выпускной.

«О своей московской жизни Люся говорить не любила: ни про мужа, ни про дочь. Хотя то, что с мужем, Сениным, у нее все хорошо, — сразу было видно. А вот с дочерью что-то, кажется, не ладилось». Людмила Гурченко с мужем Сергеем Сениным. 2004 г.
«О своей московской жизни Люся говорить не любила: ни про мужа, ни про дочь. Хотя то, что с мужем, Сениным, у нее все хорошо, — сразу было видно. А вот с дочерью что-то, кажется, не ладилось». Людмила Гурченко с мужем Сергеем Сениным. 2004 г.
Фото: Елена Сухова

Платья на всех девочках были белые, как и положено. Только Люся явилась в ярко-зеленом, из китайского шелка, с красными бантами. И туфли красные — на них тоже банты, как у мушкетера. Это даже никого не удивило: уже тогда Люся вытворяла чудеса на швейной машинке, которую ей где-то раздобыли родители. Помню, когда на экраны вышел фильм «Молодая гвардия», у Гурченко чуть ли не на следующий день уже была юбка с оборками, как у Любки Шевцовой. Конечно, на выпускном вечере вопроса «Кем ты хочешь стать?» Люсе никто не задавал. Ответ был слишком очевиден. Причем на родной харьковский театральный институт Люся даже внимания не обращала. Только в Москву, во ВГИК! Собирали ее всем миром, с помощью всех родственников и знакомых. Особенно трудно было с наличными деньгами, но кое-как наскребли.

«Гурченко страшно волновалась перед выходом на сцену. А позже призналась, из-за чего: «Я все думала, вдруг какой-нибудь идиот крикнет из зала: «Выскочка с Клочковской!» Ведь я бы не выдержала — умерла со стыда!» (Людмила Гурченко на юбилейном вечере Эльдара Рязанова. 2007 г.)
«Гурченко страшно волновалась перед выходом на сцену. А позже призналась, из-за чего: «Я все думала, вдруг какой-нибудь идиот крикнет из зала: «Выскочка с Клочковской!» Ведь я бы не выдержала — умерла со стыда!» (Людмила Гурченко на юбилейном вечере Эльдара Рязанова. 2007 г.)
Фото: ИТАР-ТАСС

Прошло три года. Мы знали, что у Люси все получилось, она учится во ВГИКе. И тут на экраны выходит фильм «Карнавальная ночь». И в главной роли — она! Мы просто глазам своим поверить не могли. Все это казалось каким-то чудом... А потом вдруг явилась сама Люся — на каникулы. Весть о том, что она в Харькове, разнеслась среди подруг, и мы собрались в школе. Сидели и с раскрытыми ртами слушали ее рассказы о съемках. После этого Люся надолго пропала: в родной город не приезжала несколько десятилетий. Для многих из нас та встреча с ней после «Карнавальной ночи» так и стала последней. Но, помню, когда на экраны один за другим выходили ее фильмы — «Вокзал для двоих», «Любовь и голуби», — мы все удивлялись: как же так? Вот ведь, кажется, это та же самая наша Люся. Это ее такое знакомое, нетерпеливое подергивание плечиком, ее смех...

Ничего вроде бы в ней не изменилось, но теперь она уже не девочка из школы № 6, а настоящая и безусловная кинозвезда! Не Люська, а Людмила Гурченко...»

«Если тебе плюют в спину, значит, ты идешь вперед!»

«Вскоре после головокружительного успеха в фильме «Карнавальная ночь» у Люси начались большие неприятности, — рассказывает земляк актрисы Константин Шердиц. — Дело в том, что вся страна уже считала ее кинозвездой, а значит, богатой и благополучной девушкой. Люсе приходило много писем с просьбой выслать денег. А она тем временем была бедной студенткой, имела единственное пальто и ездила в троллейбусе. Стипендии не хватало. Естественно, Гурченко хотелось подзаработать. А тут ее как раз стали приглашать на всякие концерты и за песенку «Пять минут» совали деньги в конвертах — помимо официального гонорара.

Этот факт выплыл и был раздут. Говорят, сам министр культуры тогда сказал: «Фамилии такой не будет — Гурченко, сотрем в порошок!» И вот сначала в московских газетах появились заметки о нечестной жадной артистке, потом и наши, харьковские, подключились. Ну как же, ведь сверху скомандовали: «Фас!» Можно только представить, каково Людмиле Гурченко было читать в харьковских газетах о «выскочке с Клочковской улицы» (так и было написано!), которая зазналась и стала себя вести как звезда. Ну а последней каплей стало письмо, которое кто-то прислал Гурченко: «Что же вы нас опозорили, землячка?» Вот тогда она и поклялась в родной город больше не приезжать. Родители ведь сами к ней в Москву наведывались — так к кому ей было ездить? Она гордая была. Говорила: «Если тебе плюют в спину, значит, ты идешь вперед!» Ну а потом, уже в 1996 году, когда я, будучи руководителем Харьковского управления культуры при мэрии, создал клуб земляков, позвонил Людмиле Марковне и пригласил ее приехать.

Людмила Гурченко в харьковской гимназии № 6
Людмила Гурченко в харьковской гимназии № 6

Сначала она — ни в какую! Я едва успел сказать: «Это вам звонят из мэрии Харькова», а она уже пошла в атаку: «Что-о-ооооо? Харьков обо мне вспомнил? Ой, вот только не надо вот этих громких слов: «Мы — земляки», «Мы вас любим». Я этому не поверю!» И трубку положила. Но я еще несколько раз ей звонил. В конце концов Люся смягчилась. И приехала! И даже призналась мне: «Ты знаешь, Костя, я ведь много-много лет ждала такого вот звонка!» Оказалось, город ей даже снился, и Гурченко просыпалась в слезах, с мыслью: «Господи, неужели я так и помру, не побывав на родине?»

Помню, встречали мы ее на вокзале с хлебом-солью. Причем хлеб был черный, свежеиспеченный.

«В школе все обсуждали поведение Люси, когда она, откусив по ошибке от чужого бублика, заявила рассерженной хозяйке: «Да ты еще будешь гордиться, что у тебя сама Гурченко надкусила бублик!» (Людмила Гурченко, 1950 г.)
«В школе все обсуждали поведение Люси, когда она, откусив по ошибке от чужого бублика, заявила рассерженной хозяйке: «Да ты еще будешь гордиться, что у тебя сама Гурченко надкусила бублик!» (Людмила Гурченко, 1950 г.)
Фото: LEGION-MEDIA

Люся отломила кусочек, понюхала и говорит: «Ну и запах! Какой там «Диор»!» Она ведь войну пережила, оккупацию. И хлеб для нее — это все! Люся нам потом рассказывала: «Я, сколько себя помню, все время хотела жрать!» Мы ее угощали на славу: рыбные блюда она любила, вафельный торт. Но все в меру! Блюла фигуру.

Кульминационный момент был — ее выход на сцену. Гурченко страшно волновалась. А позже призналась из-за чего: «Я все думала: вдруг какой-нибудь идиот крикнет из зала: «Выскочка с Клочковской!» Ведь я бы не выдержала — умерла со стыда!» Спустя сорок лет, уже будучи известной актрисой, она по-прежнему была ранимой и хрупкой... И психологической защиты у нее выставлено не было. Но никакая защита и не понадобилась — когда Людмила Гурченко вышла на сцену, зал поднялся и аплодировал ей минут десять.

А она просто стояла и плакала. Да, это было примирение! После этого Гурченко уже не раз приезжала и на гастроли, и просто погулять.

Всякий раз она занимала один и тот же номер в гостинице. И мы старались, чтобы к ее приезду номер был свободен. Иногда приходилось просить постояльцев: «Извините, но вы не могли бы переселиться? Приезжает Гурченко». Еще она любила, чтобы мы ее встречали с букетом полевых цветов. Вот и все ее требования. Мы с ней много гуляли по местам ее детства, и Люся рассказывала обо всем: об оккупации, как выживали, как спасались. О своей московской жизни она говорить не любила: ни про мужа, ни про дочь. Хотя то, что с мужем, Сениным, у нее все хорошо — сразу было видно. А вот с дочерью что-то, кажется, не ладилось.

Я как-то раз спросил Люсю об этом, но она пресекла: «Пожалуйста, не будем на эту тему!» Про свое детство она могла говорить бесконечно — причем так, будто это было очень счастливое детство... Вот только никакая шляпа с широкими полями не помогала — Гурченко мгновенно все узнавали, и спокойно пройти по городу или про­ехать на метро ей никогда не удавалось. Но больше всего Люся любила гулять по брусчатке на высокой шпильке. Так и цокала каблучками! Оказывается, она еще девчонкой мечтала, как, став известной актрисой, пройдется, нарядная, по этой брусчатке — и все будут на нее любоваться. Так и вышло...»

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Драник «Решти» с горбушей горячего копчения: рецепт от Александра Бельковича
«Для приготовления классического швейцарского драника «Рёшти» вам понадобится сковорода диаметром 24 см», — говорит шеф-повар и телеведущий Александр Белькович.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог