«Как-то мы с мамой поехали в Тунис и там отправились на экскурсию. Сначала туристы фотографировались с верблюдом, а потом подходили ко мне и тоже фотографировались. Так я поняла, что пришла известность», — говорит актриса Ольга Медынич.
— Ольга, многие сейчас с большим интересом смотрят на ТНТ сериал «Война семей» с вашим участием. Чем вас привлекла эта роль?
— Все привыкли говорить о кризисе среднего возраста у мужчин, а о том, что такой кризис бывает и у женщин, я слышу редко. А он случается, и какой! Моя героиня всю жизнь жила ради ребенка, а о себе забыла. Ребенок вырос, муж охладел, и, получается, она сама недочувствовала, недосмотрела, недогуляла. И она бросается во все тяжкие и пытается себя найти. Мою Дашу зрители застают на пике кризиса, когда у 40-летней женщины срывает голову и она, как паровоз, мчится то в одну сторону, то в другую, доказывая: я красивая, живая, рано вы меня хороните.
— В сериале собралась прекрасная компания.
— Да, за кадром мы называли этот проект «Санта-Барбара». Здесь переплетены и личные, и киношные отношения. Мой друг Саша Робак играет друга моей героини, подруга Света Колпакова — ее подругу. А мой муж Джемал Тетруашвили — ее любовника, и это потрясающе: он идеальный партнер. Мы много лет играли мужа и жену в сериале «Светофор», а после проекта и сами поженились. В общем, на съемках «Войны семей» собрались все добрые знакомые. Не съемки, а просто праздник какой-то. (Смеется.) Хотя, конечно, и экстрим случался. По сценарию все происходит летом. Съемки и начались летом, но, как это случается у киношников, «ушли» в глубокую осень. Когда нужно было снимать жару, стоял холод. На улице ноль градусов, страшный ливень, а у нас по графику свадьба. Мальчикам повезло чуть больше — под пиджаки костюмеры им поддели теплую одежду. А девочки в туфлях и платьях прыгали с ноги на ногу. Хотя намерзлись, конечно, все. Как мы все не заболели потом, не слегли? Потому что 12 часов идет смена, и 12 часов ты стоишь в туфлях при нулевой температуре.
— Когда вы мечтали стать артисткой, предполагали, что придется сталкиваться с такими трудностями?
— А я не мечтала стать артисткой. Когда была маленькой, хотела стать прокурором. В школе ни о какой профессии не думала. Начиная с пятого класса все списывала. По химии у нас была очень строгая учительница. И вот на одной контрольной списать не получилось, и я оставила ей на пустом листке послание: «Химию я не знаю, но обещаю участвовать во всех внеклассных мероприятиях». А она как раз этими внеклассными мероприятиями заведовала. Назад я получила листочек с жирной тройкой. И с тех пор участвовала в любых праздниках и елках для малышей, играла все роли подряд. Но и тогда не возникло мысли стать актрисой, возможно, потому, что у нас в семье не было ни одного актера. А в последнем классе отец сказал: «У тебя же по математике четыре, тебе нужно просто немножко ее подтянуть, и все будет хорошо…» Мне было стыдно признаться, что я ничего не знаю по математике, и я обреченно пошла на курсы экономики, куда записал меня папа.
Передо мной сидела девушка, я ее похлопала по плечу и говорю: «Ты что-нибудь понимаешь?» Она обернулась: «Нет!» — «Давай уйдем». И мы все девять месяцев, сколько длились курсы, прогуляли. Девушку зовут Серафима Низовская… Она поделилась, что хочет поступать в театральный. Одной ей было страшно. Я пошла за компанию… В итоге мы вместе учились в театральной академии в Петербурге. Когда я поступила туда, словно в космос попала. Атмосфера меня захватила, и я поняла, что отвратительно училась в школе, потому что было не интересно. А институт окончила с красным дипломом.
— И как ваша совершенно не театральная семья отреагировала на такой зигзаг вашей судьбы?
— Я не сказала родителям, что буду поступать в театральный. Мама меня случайно увидела на Моховой возле института, она работала рядом и возвращалась с обеда. Удивилась: «Что ты тут делаешь?» — «Поступаю». Мама поддержала меня. Она ходила на все мои показы. Для нее это была какая-то фантастическая история, что ее дочка учится на актерском. Папе сложнее было меня понять. Он мужчина, военный, материалист. У него позиция четкая: профессия должна приносить доход, поэтому мой выбор ему казался бредом. Когда я окончила институт, он спросил: «Оля, ты работать куда пойдешь?» — «Папочка, сейчас так трудно, в театрах все забито…» — «Это понятно, а работать куда пойдешь?» Он даже предлагал мне устроиться секретаршей в фирму. Успокоился, лишь когда меня взяли в театр, начались спектакли и он увидел меня на сцене. А когда я начала сниматься, он понял, что это не просто дурь, а профессия, которая меня кормит. И сейчас, конечно, мною гордится.
— У вас вообще уникальный случай. Вы актриса кукольного театра, многие кукольники даже в драмтеатр не могут попасть, а вы стали одной из самых востребованных киноактрис.
— Я очень люблю кукольный театр. После этого отделения, мне кажется, я могу абсолютно все. Как-то ходила на интервью к Юлии Меньшовой, и она спросила: «Какая у вас самая запоминающаяся роль?» Я ответила: «Роль зайца на выпускном спектакле». Фантастика творилась, когда я за ширмой играла зайца и слышала, как зал плакал. Я думала: «Господи, но они же понимают, что это кусок тряпки, у него, кроме ушей, ничего не двигается, а монолог читаю я?» Тогда я осознала, как много у артиста приспособлений для того, чтобы сделать роль, — это глаза, руки, голос, а у моего зайца, кроме голоса, ничего нет. И происходит чудо перевоплощения. Я очень рада, что попала на кукольный факультет, мне кажется, это до сих пор дает мне преимущества.
— Когда вы учились на третьем курсе, стали известной — ваш комический номер «Вешалка» показали в передаче «Кривое зеркало», которая тогда была очень популярной. И потом его довольно часто повторяли по телевидению.
— Да, это был мой первый успех, когда весь институт начал показывать на меня пальцем. И педагоги, которые преподавали на других модных и крутых драматических курсах, говорили своим студентам: «Вас всех умыла девчонка с кукольного!» А дело было так. Обычный курсовой номер в программе «клоунада» я показала на открытии учебной сцены. Это была моя минута славы, столько комплиментов я услышала впервые! Я помню, тогда очень удивилась, нас учили быть скромными. Потом с «Вешалкой» я получила награду «Муза Петербурга» и выиграла второе место на эстрадном конкурсе имени Бориса Брунова в Москве, после него меня пригласили в «Кривое зеркало». Я и теперь иногда вижу в комментариях: «Так это были вы?! Я выросла на вашем номере». (Смеется.)
— А когда вас стали узнавать на улице?
— Когда началось скетч-шоу «Женская лига». Мы с девчонками заходили в кафе, а на нас смотрели и шушукались. А как-то мы с мамой поехали в Тунис и там отправились на экскурсию. Сначала туристы фотографировались с верблюдом, а потом подходили ко мне и тоже фотографировались. Так я поняла, что пришла известность.
— У вас в самом начале карьеры были прекрасные фильмы. Я помню «Европу-Азию», которую снял Иван Дыховичный…
— Да, это его последний фильм, в конце мы узнали, что он уходит… У меня прекрасные, но грустные воспоминания об этих съемках… Еще мне греют душу воспоминания о потрясающих съемках в фильме «Ищу жену с ребенком». Мы сидели после смены с Сережей Буруновым, которого тогда еще никто не знал, и я говорила: «Сережа, поверь, пройдет небольшое количество лет, и тебя будут рвать на части!» А он не верил и переживал, что его воспринимают исключительно как пародиста из «Большой разницы». Он всегда был потрясающим артистом и даже в том шоу делал вещи, от которых у меня просто взрывался мозг…
— В тридцать лет вы решили круто изменить свою жизнь и с маленьким ребенком переехали в Москву. Что произошло?
— Это был как будто щелчок. Я подумала: «Ты всю жизнь хотела переехать в Москву, начиная с 17 лет! Так почему же ты еще сидишь на месте?! Что тебе мешает осуществить то, о чем ты мечтаешь столько лет?» Трудно было позвонить Семену Яковлевичу Спиваку, художественному руководителю Молодежного театра на Фонтанке, где я работала, и сказать, что ухожу. Я плакала в трубку. Было лето, и он сказал: «Ну, вернешься из отпуска, может, тебя отпустит. Может, у тебя какой-то кризис молодого возраста...» Но я знала, что не вернусь. Я порвала со своей прежней жизнью и переехала в город мечты…
Москва — центр киномира, и, значит, я должна жить здесь. Так я чувствовала. Много лет я сюда ездила на съемки. Было безумно тяжело играть спектакль в Питере, садиться в поезд, сниматься в Москве, потом опять садиться в поезд и ехать в Питер играть спектакль. У меня рекорд — шесть ночей без перерыва в поезде. В какой-то момент я перестала понимать, в каком городе нахожусь. Позвонила маме и спросила: «Мама, где я?» — «Кто стоит посредине вокзала?» — «Ленин». — «Москва. Доча, просыпайся, просыпайся!» Вот так было до моего переезда в столицу… И вот я в Москве, у меня своя квартира, я сижу возле телефона, а он молчит… Мертвая тишина! Я никому не нужна. В стране грянул кризис, так совпало… Но я оптимист и нашла себе развлечение — на своей страничке в «Инстаграме*» стала выкладывать смешные ролики, которые я сама же и снимала.
— И теперь у вас почти два миллиона подписчиков, которые обожают ролики с придуманными вами персонажами Люсенькой, Лялей Желтухиной и Виталиком…
— Когда я заводила страницу в «Инстаграме*», решила, что не буду высказывать там каких-то серьезных мыслей, говорить о политике, о религии, не буду никого учить. А вот посмеяться — это да. Когда у меня хорошее настроение и я хочу покривляться, делюсь весельем с подписчиками. Когда у меня проблемы в жизни, я болею или ребенок, не дай бог, болеет, я пропадаю оттуда. Я не поставила ведение «Инстаграма*» на поток, как свою работу. А персонажи рождаются сами собой, спонтанно, быстро. Люсенька появилась вот как: однажды я ужасно замерзла на съемках.
Мы снимали возле Красной площади. Я оглянулась вокруг и вдруг поняла, до чего странно мы, киношники, одеты: как цыгане или бомжи. Модные шапки, странные дутые куртки. Сидим, как табор на привале, на раскладных стульях, еда на коленях, пластиковые стаканчики — просто ужас. Рядом человек, и ты не сразу понимаешь, это мальчик или девочка, потому что все ходят в бесформенных пузырях, обложенные грелками везде — и на попе, и в ногах, потому что дикий холод. Я все это увидела и дико расхохоталась. А потом приехала домой и вдруг почему-то сочинила стихи — оду киношникам. Потом сняла это все от лица придуманной Люсеньки. И с тех пор я начала такие маленькие залепушечки и стишочки писать по поводу разных ситуаций.
Вообще, весь «Инстаграм*» я называю залепуха. Одна большая веселая залепуха, к которой не надо серьезно относиться. Первый ролик я сняла минуты за три как пародию на фешен-сайт. Телефон поставила на разделочную доску для мяса на кухне. И этот ролик стал вирусным. Помню, как мы с Джемалом, Сашкой Робаком и его женой сидели за городом у друзей, жарили шашлыки и выпивали за каждые прилетевшие 15 тысяч подписчиков. А прилетали они просто пачками. Как будто ты сорвал на игровом автомате джекпот и со звоном посыпались монетки. Это какой-то детский восторг!
— Продюсеры обращают большое внимание на количество подписчиков у артиста. Возможно, какие-то роли вы получили благодаря «Инстаграму*».
— Да. Например, Карен Оганесян узнал меня через «Инстаграм*». Кастинг-директор увидела мои комедийные ролики и сказала ему: «Я такую девку нашла, она просто сумасшедшая! Хочешь посмотреть?» И Оганесян пригласил меня на разговор. В конце я спросила: «Карен, скажите, когда будут пробы?» — «А мне не нужны пробы, я про тебя все понял, ты снимаешься». Сначала была комедия «Жизнь впереди», где я снялась со Светланой Ходченковой, Александром Палем и Павлом Прилучным. А потом Карен меня позвал в драму «Медное солнце». Сказал: «Я увидел на съемках нашего первого фильма, что тебя можно и в драму, и в ужастик, и в сказку, и в триллер. Ты можешь все». Я ему благодарна за то, что у него нет стереотипов. Так что и в этот сериал я попала без проб.
— Это удивительно, ведь у вас главная роль. И ваш партнер сам Владимир Машков, с которым вам нужно было играть любовь.
— Да, мне повезло. Машков потрясающий партнер. Это отдельная тема: есть талантливейшие артисты, но они как партнеры вообще никакие. А Машков — высший пилотаж во всем. Я вам такую мелочь расскажу, но она очень важная. На нашей с ним первой встрече он рассказывал какие-то истории про свои роли, говорил о том, почему он так долго вне театра, делился чем-то личным. А на самом деле, я потом поняла, он проверял меня во время этого разговора. Наблюдал, как я слушаю, смотрю, беру чашку. Он меня прощупывал. Мне Карен об этом сказал. Я спросила: «И какой он сделал вывод обо мне?» — «Что ты живая, и он двумя руками за тебя».
Машков много придумывал на площадке. Например, вначале долго на меня смотрел, потом говорит: «У тебя такая белая кожа, давай ты будешь с зонтом в первой сцене. Это же восточная страна, там очень жарко». Мне нашли офигенный кружевной зонтик. И Машков улыбался: «Видишь, как круто?!» Это ведь моя роль, я должна была это придумать… Но для меня придумал Машков, что мне безумно польстило. И он так радовался моим победам! С ним играть — это подарок. Я смотрю наши совместные сцены и понимаю, насколько он меня любит в этой роли. Он так играет в кадре любовь ко мне, что мне и играть ничего не надо. Если у тебя хороший партнер, считай, полроли уже есть. Я всегда хорошим партнерам в ноги кланяюсь, обожаю их. Я за ними ухаживаю, приношу им чай, дарю подарки.
— А что вы подарили Машкову?
— Я не помню. А мне он купил на рынке роскошный шерстяной восточный платок. Подарил и сказал: «Спасибо за работу!»
— Вы никогда не жалели, что переехали в Москву?
— Ни секунды. Знаете, сколько новых друзей подарила мне жизнь с переездом в Москву?! Мы дружим семьями, дружат наши дети, мы празднуем дни рождения, собираемся компаниями, играем на гитаре, путешествуем вместе — это большое счастье. Жизнь, вообще, гораздо шире, чем актерская профессия. Конечно, я люблю свою работу и с радостью бегу на нее, но вечером я истерически бегу в семью. Мне очень хочется домой! Хочется закрыться в своей квартире, сесть с мужем и с ребенком на кухне, вкусно поесть, поболтать, подурачиться. Поэтому я не люблю гастроли или какие-то экспедиции и, если они случаются, беру с собой всех своих. И Джемал, когда едет сниматься, через три дня говорит: «Я не могу, приезжай!»… Хотя иногда можно съездить куда-нибудь и вдвоем с сыном. Когда Диме исполнилось шесть, он сказал: «Мам, я хочу с тобой вдвоем уехать». Я говорю: «О, ты дорос до этого, сынок? Это будет крутое путешествие!» Вот и сейчас мы планируем куда-нибудь хотя бы на три денечка дернуть с Димой…
Я знаю людей, которые годами никуда не ездят не потому, что у них нет денег, а потому, что нет желания. А я смотрю на фото, допустим, как цветет мимоза в Абхазии, и думаю: «Господи, как я хочу в Абхазию съездить, посмотреть на эту мимозу!» Или я смотрю на Ниагарский водопад и рождается мечта поехать туда… Как только я приезжаю из одной поездки, сразу планирую следующую. Мне кажется, когда ты долго сидишь на одном месте, у тебя резерв эмоциональный уходит, особенно когда нет солнца, когда небо на бровях.
— И вам доводилось испытывать такое эмоциональное истощение?
— Да, конечно, когда не хватает уже сил, я взрываюсь из-за какой-то фигни. Примерно раз в пятилетку из меня вырывается демон. Думаю, это выглядит отвратительно. Мы вообще всю жизнь боремся со своими демонами, и сказать, что я всегда такая воздушная, веселая, я не могу. У меня сложный характер, и у Джемала сложный характер, но мы друг друга жалеем и прислушиваемся друг к другу. Как только он начинает нервничать, я бегаю на цыпочках и молчу, как грузинская жена. Как только он видит, что я не справляюсь с какой-то ситуацией от усталости или вечного недосыпа, он кружит вокруг меня, как кот, и, как кот, ложится мне на живот. И я тогда выдыхаю.
