В «Юноне» я играл лет десять, а вот с «Гамлетом» мой союз особенно не продлился: в театре случился небольшой пожар, декорации пострадали, спектакль сняли. Еще до этого события я «пошел на сторону». Результатом, как сейчас пишут критики, стал один из первых самостоятельных театральных проектов в стране — спектакль «Понедельник после чуда» с Ириной Купченко и Кристиной Орбакайте. И примерно в то же время материализовалась давняя мечта о новой профессии: я поступил на Высшие курсы сценаристов и режиссеров.
Худруком курсов в то время был Владимир Яковлевич Мотыль, у которого я снимался в картине «Несут меня кони...». Когда он узнал о моих намерениях, пришел в крайнее удивление: «Зачем? Ты работаешь — снимаешься! Два года учебы — это немалый срок...» Но после первой же моей самостоятельной короткометражки взял свои слова обратно. Мы дружили все оставшиеся из отведенных ему судьбой годы. Запомнил его совет, как в свое время совет Васи Пичула. «Если тебе предложат снимать поваренную книгу, — сказал Мотыль, — берись! Задача режиссера в том и состоит, чтобы сделать историю даже про поваренную книгу».
Для полнометражного дебюта, картины «Артефакт», материал я выбрал крайне сложный. Все режиссерские телевизионные фильмы — к тому времени их было снято более десяти — оказались цветочками, ягодки ждали впереди. Половина съемочной группы: помощник режиссера, ассистент по актерам, реквизитор — были дебютантами в кино. Портилась погода, пришлось переснимать сцены, кто-то запил — я его выгнал с площадки. В конце последнего съемочного дня сказал себе: «Больше — ни-ког-да!»
Но время все расставляет по местам, и уже спустя пять лет я искал материал для нового фильма. Как всегда, помог случай, который бывает тщательно подготовлен судьбой. Приехал пообщаться к хорошему знакомому. Александр Григорьевич Звягинцев, в то время заместитель генерального прокурора — историк, человек высочайшей эрудиции, пишущий, по произведениям которого снято немало картин. Он дал мне почитать свой новый роман, и через год я сидел над режиссерским сценарием картины «Память осени». Она стала для меня лакмусовой бумажкой на профессионализм, поскольку актерская команда была такой, о которой можно только мечтать: Инна Чурикова, Евгения Симонова, Александр Лазарев-младший... Но главное, что все — близкие по духу люди.
Да, жизнь не уставала меня удивлять. На каком-то этапе научился делать позитивные выводы из любых событий, начал пытаться удерживать себя от того, чтобы впадать в хандру, из которой потом долго приходится выбираться. И стихи — а это, как оказалось, одна из моих постоянных привязанностей — необязательно писать в гордом одиночестве. Как необязательно биться головой о стену из-за неразделенной любви. Конечно, копание в себе, сомнения — все присутствует, но помнишь, что «и это пройдет». Я осознал те слова, что в дерзкой, бескомпромиссной молодости просто недоступны для понимания: смысл жизни — в самой жизни. Вроде банально звучит, но в разные периоды эта фраза резонирует по-иному.
