Роль Алисы в фильме «Полеты во сне и наяву» мне досталась в 17 лет. Я играла любовницу героя Янковского, а роль жены исполняла настоящая жена Олега Ивановича — Людмила Зорина. Так получилось, что я, как и моя Алиса, влюбилась в Янковского. Совершенно искренне, по-детски, со всем пылом первого чувства. Любовный треугольник существовал на экране, в жизни все получилось гораздо сложнее...
Свою первую в жизни роль в кино я получила совершенно случайно. На съемочной площадке была самой маленькой и неопытной. Вокруг сплошные звезды: Никита Михалков, Олег Янковский, Людмила Гурченко, Олег Табаков, Олег Меньшиков. Такое окружение мне, десятикласснице, могло только присниться! Я робела рядом с именитыми актерами, терялась. Спасало, наверное, только одно: меня очень оберегал мой партнер — Янковский.
Наяву я совершенно не собиралась становиться артисткой, даже несмотря на актерские корни: мой прадед играл у самого Эйзенштейна, прабабушка снималась в немом кино. Дедушка, народный артист РСФСР Николай Сергеев, сыграл Феофана Грека у Тарковского в «Андрее Рублеве», а дядя, мхатовский актер Михаил Зимин, запомнился зрителям по роли директора в «Доживем до понедельника».
Родители мои были инженерами, хотя мама всегда мечтала о сцене: она играла на скрипке и в свое время, обладая колоратурным сопрано, даже пела с Майей Кристалинской. Наверное, поэтому мама была бы и не против, чтобы я поступила в театральный вуз. Но я мечтала стать биологом, занималась на подготовительных курсах биофака в МГУ. Мои «юннатские увлечения» привели к тому, что дома я развела целый зоопарк: змеи (причем были и ядовитые), ушастые кролики, ежики, куры. Вечерами московская барышня из интеллигентной семьи (музыкальная школа Гнесинского училища!) с большим удовольствием чистила клетки бизонов в зоопарке.
Но однажды раздался звонок, который перевернул мою жизнь. Мамина подруга актриса Людмила Иванова сообщила: «Я тут у Балаяна снимаюсь... Ассистенты ищут девочку на роль, с ног сбились. Попробовали уже человек 100! Им нужно что-то особенное, чтобы, с одной стороны, она была чистая и наивная, а с другой — сексуальная. Не хотите режиссеру свою Лену показать?»
Так с легкой руки Людмилы Ивановны я отправилась на пробы. В холле гостиницы «Бухарест» в сильном волнении ерзала на диванчике в ожидании режиссера. В моем представлении (я же консерваторская девушка!) Роман Гургенович, как «маститый» режиссер, должен был появиться непременно в бабочке и в смокинге, на худой конец — в строгом черном костюме и галстуке. В какой-то момент мимо меня промчался молодой человек в брюках клеш, расстегнутой почти до пояса рубашке и с огромным крестом на груди. Глянул на меня мельком и скрылся. Когда нас наконец познакомили с Балаяном, я была в шоке! Оказывается, это и были «смотрины».
— Лена, вы нам понравились, но все будет решать Олег Иванович Янковский, ваш партнер, — сказал мне на прощание режиссер.
Очень скоро я забыла о фильме «Полеты во сне и наяву». Началась учеба в десятом классе, и вдруг тут неожиданно позвонили: «Лена, вас ждут на съемках». А для того, чтобы меня отпустили из школы в киноэкспедицию, прислали телеграмму-молнию. Прочитав следующий текст: «Вас срочно ждут завтра во Владимире. В съемках задействованы танковые дивизии и войска. Ваше присутствие в этот день необходимо!», директор школы тут же без разговоров меня отпустила.
А вот родители, наоборот, пытались остановить. Почему их 17-летняя дочь в десять вечера должна мчаться на вокзал, ехать в незнакомый город и непонятно где сниматься?
