Мне жутко не нравилась собственная фамилия. Когда ее произносил учитель, мне хотелось провалиться под парту, я злилась на любого, кто вслух говорил: Кайдановская...»
Не могу назвать свое тогдашнее состояние страданием, но дискомфорт я испытывала серьезный. Это резало мне душу. Ой, я была странным ребенком! Как-то с двоюродной сестрой Анастасией мы придумали, что близнецы. Мало того, что она меня на год старше, так мы еще и непохожи абсолютно.
Все свои сердечные переживания я выливала, конечно, на маму.
Однажды даже дошло до того, что она отправилась к художественному руководителю балетной школы, которую мы с сестрами посещали, и попросила называть меня Зоей Симоновой.
Обострение произошло, когда мама вышла замуж за Эшпая. Это сложно объяснить словами, но с появлением Андрея Андреевича в нашей жизни заполнилась некая пустота, вроде как нужная деталь наконец заняла свое место. Потом родилась Маруся. Словом, идеальная семья, за одним маленьким исключением — моя фамилия была другой. Она не давала покоя, лишала ощущения единства со всеми остальными.
Себя я считала неким отщепенцем в образцовой ячейке общества.
Фамилия Кайдановская все время напоминала о том, что у меня другой папа. Причем никакой обиды на Сталкера тут и близко не стояло. Я думала, пусть Кайдановский тоже будет, но… папой считается Андрей Андреевич.
Признаться, поначалу я донимала маму вопросом, нельзя ли мне тоже стать Эшпай? Она объяснила, что это невозможно юридически. Но я не прекращала ее тиранить даже после отказа. Мама поняла, что вопрос для меня принципиален, и сдалась.
Когда в одиннадцать лет я стала Симоновой юридически, показалось, что баланс какой-никакой наконец достигнут: моя родная сестра Маруся и Андрей Андреевич — Эшпай, ну а мы с мамой — Симоновы.
В шестой класс я пошла в новую школу и с новой фамилией.
Радости не было предела!
— А почему вы снова стали Кайдановской?..
— Папина фамилия — творческий псевдоним. По паспорту я Симонова. А Кайдановской стала, когда начала работать с мамой, причем часто в одних и тех же проектах. Не люблю, когда говорят Симонова-старшая и Симонова-младшая… А вот Симонова и Кайдановская — это да! По-моему, и сочетание «Зоя Кайдановская» звучит.
Можете считать, что у меня «фамильный пунктик»… Рада бы о нем забыть, да никто не даст. Меня очень часто шпыняют — то «за маму», то «за папу».
Ну а теперь модная тема — семейный подряд. Наш Андреич, как мы его называем дома, известный режиссер Андрей Эшпай, остается верным себе: полагает, что самые яркие актрисы собраны в его доме. Шучу... В «Иване Грозном» помимо меня и мамы на площадке работал и мой сын Алексей. Внук — это вообще некий талисман для режиссера Эшпая. Так что, наверное, люди правы — семейный подряд.
— Как все у вас запутанно…
— Да нет, напротив, предельно ясно. Семья — это главное. Я выросла с этой установкой в большой семье, где к детям всегда было трепетное отношение. Бабушка, Ольга Сергеевна Симонова, мамина мама, пожертвовала своей очень неплохой карьерой, чтобы иметь возможность воспитывать внуков.
Мне бабушка в детстве заменила и маму, и папу, которые были весьма востребованными актерами.
Из совсем раннего детства я многого не помню, но мама рассказывала массу историй о моей любви к бабушке. Например, маме надо уезжать на очередные съемки, она заходит в комнату, где я вожусь с игрушками: «Зоенька, мне, к сожалению, надо…» «Пока, мамуленька!» — беззаботно отвечала я, слабо отрываясь от своих куколок. Но стоило бабушке взять плащ, чтобы проводить маму, как я кидала все игрушки и опрометью летела в прихожую: «Ляленька! Ляленька, а ты куда?!» Мы ее звали Лялей.
Бабушка носилась с нами, как с наследными принцессами. И мы, четыре внучки, ее боготворили. С трех с половиной лет она занималась с нами английским языком, которым сама владела свободно.
Еще мы изучали живопись.
