Как Бенно делал мне предложение руки и сердца, не помню. Он утверждает, что его делала я. И ладно. Помню только, что на тот момент я прекрасно знала, что известна в Эстонии как певица. И оба мы, опасаясь столпотворения у столичного Дворца бракосочетания, расписываться решили в Пярну. Подали там заявление. Женщине-регистратору даже взятку дали, чтобы никому не сказала, когда расписываться будем. Хотелось по-тихому. Оба разведенные, оба с дочками... К чему помпезность, платье и все такое? Мы уже выяснили, что свадьба и фата — вовсе не залог вечной любви и счастья. В Пярну есть чудесный ресторан при отеле, и мы решили, что снимем номер, вдвоем отпразднуем и там же останемся. Ну что сказать? Пришли к ЗАГСу — толпа народа! Фотографируют... Люди разные, конечно, но какие-то точно пришли ради нас — проговорились работники ЗАГСа. Отправились в ресторан, который оказался закрыт для посещений, потому что приехала какая-то делегация из Японии. «Знаем, что была бронь, но у нас форс-мажор», — говорят. Раньше ведь к интуристам было такое отношение, будто с Луны десант к нам пообедать прилетел, все старались не ударить в грязь лицом, а свои поедят где-нибудь еще — не рассыплются.
Поехали обратно в Таллин, пошли в наш ресторан «Олимпия», взяли еду навынос и отправились к моему брату. А он тогда жил с одной эстонской певицей. «У Бенно день рождения, — соврала я, — давайте накроем столик и будем вчетвером гулять». Перед тем как сесть за стол, мы все-таки объявили, что нас можно поздравить, мы сегодня поженились! Лица у обоих вытянулись, я вам скажу... Особенно у певицы — она немного переживала, что Мати не торопится оформлять отношения. Вечер вышел так себе. Это и было нашей свадьбой.
Потом я переехала в квартиру Бенно, затем мы построили дом, и вот тридцать четыре года уже живем. Кошмар! Так долго с одним мужем жить нельзя! Хотя если серьезно, мы оба не подарки. Он вспыльчивый, но все, что связано с семьей, у Бенно на первом месте. Почти сразу после свадьбы он бросил работу в «Олимпии» и устроился в филармонию, а потом и вовсе занялся моими делами: проектом Анне Вески.
В годы пиковой популярности и работы, кажется, мы даже не поругались ни разу — некогда было! Приходилось все время ездить, петь, наслаждаться тем, что дано. Послать друг друга крепким словцом вполне могли, но развестись не хотелось ни разу. Надо у Бенно спросить: может, он хотел?
— А где все это время была Керли?
— Керли жила у моей мамы. Абсолютно как в песне: «Я у бабушки живу, я у дедушки живу, папа с мамой ходят в гости к нам». Мама имела глупость однажды сказать: «Если ты будешь петь, я, конечно, стану тебе помогать», — и я это запомнила. А куда деваться? Если гастроли иногда по месяцу длились и не было таких возможностей, как сейчас, — брать няню ребенку и ездить всем вместе по миру. Спасибо, летом филармония давала возможность возить детей с собой в Сочи, Евпаторию и так далее. Все и возили. И на новогодние каникулы можно было брать их с собой... Помню, в одни такие мы дали пятьдесят пять концертов за десять дней. Как умудрялись, сейчас уже сама не понимаю. Первые были как елки, то есть утренники, а послеобеденные — полноценные сольные концерты. Зато дети были счастливы. С утра до вечера — сплошной Дед Мороз!
