«Я прямолинейна и бескомпромиссна, боец. Если дело касается ребенка, мужа или моих родителей и что-то происходит не так, как мне хочется, поверьте, никому не поздоровится. И мне плевать, что обо мне подумают…» — рассказывает актриса Марина Александрова.
— Марина, на днях выходит фильм «Нереальная любовь», где вы снимались сразу после рождения сына...
— Я действительно тогда только родила и каждые три часа кормила ребенка грудью. И не могла оставить его. Моим условием участия в фильме стало, что на съемки в Минск и в Черногорию я поеду с няней и ребенком. В какой-то степени Минск — мой родной город, у меня бабушка оттуда, а дедушка из Борисова (город в Минской области. — Прим. ред.). Так что моя мама белоруска. В Минске мы жили рядом с парком, няня ходила с ребенком гулять, а через каждые три часа мне привозили его на площадку кормить. К этому времени я еще не успела войти в форму и смотрелась немного пышкой. Особенно на фоне изящной Равшаны Курковой. Но, мне кажется, это пошло на пользу фильму. Получилась русская Бриджет Джонс. Мой персонаж — девушка наивная, несовременная, с романтическими представлениями о любви.
— Теперь маленькому Андрею уже полтора с лишним года...
— И мы отмечаем каждое 11-е число (день рождения Андрея — 11 июля 2012 года. — Прим. ред.). Что-то обязательно ему дарим. Однажды в этот день мы ввели в его меню новый продукт — кукурузу. Он очень радовался. Поесть для моего сына — радость. Как и плавать в бассейне, кормить уток, засыпать вместе с мамой. У него сейчас новый этап — он обожает массаж «рельсы-рельсы, шпалы-шпалы». Перед сном он поднимает пижамную рубашечку и показывает: «Мама, давай!» Еще Андрей любит книжки Чуковского и Маршака, которые я сама с детства знаю наизусть. Вообще, круто снова вернуться в детство! Счастье просыпаться от того, что твой ребенок обнимает тебя за шею и улыбается. Невероятно приятно возвращаться домой, зная, что как только я открою дверь, сын выбежит навстречу с криком: «Мама!»
Сейчас у нас папа в Сочи — он режиссер церемонии открытия Олимпиады (муж актрисы — режиссер Первого канала Андрей Болтенко. — Прим. ред.). Когда мы с ним созваниваемся, сын смотрит на папину фотографию и прижимает ручки к груди, показывая, как сильно-сильно он папу любит.
— Наверное, Андрей — хороший отец...
— Самый лучший! Я всегда знала, что он будет хорошим отцом. У нас сейчас достаточно загруженный график, муж уже два года работает над церемонией открытия Олимпиады вместе с художником Георгием Цыпиным. Это самое большое шоу в мире, которое возможно. Поэтому Андрей разрывается сейчас между работой и сыном. Папа, конечно, корит себя, что проводит с ребенком мало времени. Но когда он с нами, каждую секунду посвящает Андрюшке.
Муж сделал невероятно трогательный фильм на первый день рождения сына. Большую часть — на основе моих видеописем, которые я снимала и отсылала ему. В них запечатлены все самые трогательные моменты жизни малыша. Как он в первый раз поднял голову, перевернулся, что-то сказал, попробовал, как смотрит передачу «Вечерний Ургант» — папину продюсерскую идею. Андрей все это смонтировал, добавил собственную съемку — муж купил специальную камеру и, когда был с нами, тоже много снимал сына. Получился невероятный фильм. Андрей сказал, что такие подарки будут у Андрюши каждый год до 16-летия. А так как ребенок у нас планируется не один — мы хотим как минимум троих, — мужу, видимо, придется много работать над фильмами про детей.
— На днях вы полетите в Сочи в качестве почетного гостя Олимпиады. Для вас с мужем это особенный город. Девять лет назад вы там познакомились на фестивале «Пять звезд», где вели церемонию вместе с Малаховым, а Андрей Болтенко был режиссером фестиваля.
— Да, недавно мы с мужем вспоминали это время. Я ведь Андрея услышала раньше, чем увидела. Он через наушники подсказывал, куда мне смотреть, что говорить. Но никаких предчувствий у меня не было. Зато Андрей уже тогда подумал: «Неплохо было бы, если бы она стала моей женой». К сожалению, он не подошел ко мне тогда и не украл, как принцессу из башни. Если бы мы тогда познакомились, может быть, у нас уже сейчас родилось бы трое детей. Вот об этом мы жалеем… Но, наверное, мне все-таки надо было сначала пройти то, что я прошла, состояться и по-актерски, и по-женски, чтобы оценить Андрея.
Всему свое время. Бывают разные этапы, когда ты не готов к нормальным, здоровым отношениям, потому что в твоей жизни масса боли, внутренних проблем и комплексов. И ты живешь в иллюзии, всерьез думая, что настоящая любовь — это боль! И это все не дает увидеть рядом нормального и здорового человека, который может сделать твою жизнь максимально удобной, комфортной, который поставит тебя на пьедестал, будет писать тебе стихи и при этом заботиться о тебе. Мужчина рядом с женщиной — всегда отражение ее внутреннего мира и состояния. Надо научиться быть счастливой с самой собой в первую очередь, тогда и личная жизнь сложится счастливо. Так вот гармонии в душе на тот момент, когда мы с Андреем встретились впервые, у меня еще не было.
Мы и потом пересекались при разных обстоятельствах, но я Андрея не замечала.
— Но через много лет вы все же рассмотрели его. И была многочасовая беседа, когда вы обнаружили, что у вас с ним много общего. И был его шаг, который вас поразил своей щедростью, — он отдал вам ключи от своей машины, и вы ночью гоняли по Москве.
— Да. Вот тогда я Андрея и оценила. Поняла, что он замечательный. Андрей готов на широкие жесты. Он увозил меня из Москвы в фантастические путешествия, когда я даже не знала, куда мы направляемся. Подарил кусочек детства — эскиз Юрия Норштейна «Ежик в тумане» из моего любимого мультфильма. А еще журнал «Советский экран» августа 1982 года — моего месяца и года рождения.
Так что с фантазией у моего мужа все хорошо... Общаясь с ним, я с удивлением обнаружила в нашей биографии много совпадений — он родился с моей мамой в один день, 14 июля. Наши родители прожили в браке много лет — мои больше тридцати, его больше сорока. Его зовут, как моего папу. Обе наши бабушки носят редкое имя — Леокадия, сокращенно — Леля. У мужа и у меня есть дед Виктор Васильевич. Андрей абсолютно во всем со мной совпадает — в мировосприятии, в чувстве юмора. У нас одинаковые ценности. И он, и я уверены, что семья — это самое важное, что у нас есть.
— Когда родители всю жизнь прожили друг с другом в крепком браке, это накладывает отпечаток и на детей...
— Мы с моими родителями каждый год празднуем 12 декабря — день создания их семьи.
Когда мама с папой отмечали серебряную свадьбу — 25 лет совместной жизни, они повенчались в Санкт-Петербурге. Это я придумала такой сюрприз и все организовала. А мои питерские друзья оформили свадебную вечеринку после венчания. В пионерском стиле. Мы пели песни у костра, принимали всех в пионеры и сочиняли приветствие будущим пионерским семьям. У нас были большие растяжки: «Ирина и Андрей, живите бодрей!», «Давайте шестую пятилетку!». И так далее. Было здорово. А через пять лет, на празднование 30-летия совместной жизни я отправила родителей на Мальдивы и придумала новый сюрприз — заказала им свадьбу. Есть такая услуга. Церемония безумно красивая — море экзотических цветов, ужин на берегу, свидетельство о браке. Когда пришло время улетать, папа попросил организаторов отдать фото и видео, которые делали во время церемонии.
Фото отдали, а видео — нет. Сказали, что его нужно сдать в государственное учреждение Мальдив. Папа удивился. Оказалось, по местным законам этот брак вполне официальный. И я потом шутила: «Родители, если вы теперь захотите развестись, вам придется на Мальдивы лететь». В общем, у нас все праздники проходят по-особенному. Это объединяет. А в обычные дни мы с родителями звоним друг другу по несколько раз в день. Любые отношения — с мамой и папой, с мужем, с ребенком, с друзьями — строятся на нюансах, и всегда это работа. Ты должен вовремя позвонить, почувствовать, когда что-то происходит, помочь, привезти лекарство, что-то купить. Просто поговорить даже. И я не верю, что у человека может быть большое количество друзей. Потому что тебя не хватит на всех.
Я не умею поддерживать отношения со знакомыми. Не умею ходить на тусовки, дружить с нужными людьми, не хочу на это тратить свою жизнь, она одна. Не хочу быть иконой стиля, а хочу быть хорошей матерью, любимой женой и дочерью. Около полугода назад я закончила со всеми социальными сетями. Все началось с того, что как-то раз я провела эксперимент. В тот момент, когда мне хотелось открыть социальные сети, я вместо этого открывала книжку. И в итоге за один день прочла 120 страниц великолепной книги, которую нам с мужем подарил священник. Вот тут я поняла, что достаточно много времени провожу в виртуальной реальности. И пользы от этого никакой. Я не хочу знать, кто делает педикюр, кто какую кошку спасает, не хочу думать, кто, где и что купил. В какой-то момент стало совсем неинтересно это подглядывание, и я вернулась в реальность.
— Я знаю, вы закончили курсы итальянской кухни, актерские курсы в Америке. И еще планировали посещать курсы экстренной медицинской помощи. Вам это удалось?
— Удастся со временем. Мне кажется, в нашей стране, с нашими ужасными пробками, уметь оказывать первую помощь должен каждый. Я живу рядом с большой больницей и часто вижу, как машины не пропускают туда «скорые» с сиренами и мигалками. И я переживаю, я в ужасе. Семь лет назад к моей бабушке Леле не успела приехать «скорая». И моя мама в тапочках по морозу бегала в больницу и умоляла, чтобы оттуда прислали машину. Время было упущено, и бабушка умерла. Бывают ситуации (инфаркт, инсульт), когда помощь нужно оказать в течение первых 40 минут. Это жизненно важно. Так что курсы я пройду в самое ближайшее время.
— А как вас — дипломированную и востребованную актрису — занесло на актерские курсы в Америку?
— У меня еще в детстве была мечта много путешествовать. Я думала стать стюардессой. Я даже играла в стюардессу — надевала мамины колготки, каблуки, какую-то папину армейскую пилотку защитного цвета. Потом хотела стать менеджером по туризму, чтобы видеть мир и много путешествовать. Помню, в своем дневнике писала, что хочу учиться за границей. Когда слышала про обмен иностранными школьниками, испытывала белую зависть. Поучиться за границей удалось шесть лет назад. Параллельно с актерскими курсами я осваивала английский язык. В кафе на Манхэттене встретила свое 25-летие. Рядом со мной были студенты из разных стран мира — кореянка, итальянка, мальчик из Эквадора. И, конечно, американцы.
А вот русскоговорящего — ни одного. Я специально так устроила. Через знакомых сняла у американцев квартиру, уехала в город, в котором не знала ни одного человека. Было немножко страшно, но здорово — я ведь осуществила детскую мечту. В свое время мы с дедушкой Толей, маминым папой, любили фантазировать, как поедем в Майами. Нам почему-то очень хотелось именно туда. Бабушка эту нашу мечту поддерживала, и когда я бывала у них в Туле, она приносила нам с дедом коктейли с трубочками, мы с ним клали ноги на стол по-американски и потягивали лимонад, разговаривая немножко с акцентом. Очень много счастливых моментов детства у меня связано с дедушкой. Мы с ним были бандой! Как-то под Новый год мы придумали украсить квартиру «дождиком». Мы обертывали кончики «дождинок» в смоченную ватку, потом с помощью железной линейки, как из катапульты, запускали вверх.
Ватка прилипала к потолку, «дождинки» свисали вниз, получилось очень красиво. Вот только бабушка пришла в ужас, когда это увидела: «Ваше «красиво» продлится месяц! А дальше что? На потолке же пятна останутся!» Ради меня дедушка мог сделать что угодно. Он приезжал из Тулы ко мне в Питер на один день, просто чтобы прогуляться со мной по Невскому и накормить большой пачкой мороженого. И, конечно, он не мог позволить, чтобы я оказалась в чем-то ущемлена. Помню, как дед меня выручил вскоре после переезда нашей семьи в Ленинград. Ведь мой папа был военным, и нас то и дело переводили с места на место. Родилась я в Венгрии, потом родителей отправили в Забайкалье. Там я прожила совсем недолго — условия оказались ужасными, поэтому меня отправили к бабушке с дедушкой в Тулу.
Родители забрали меня в 1988 году, когда папу перевели в Питер в связи с его поступлением в Военную академию. В Забайкалье они продали всю мебель — им казалось, в Северной столице все есть. Но там не было ничего, только талоны. И вот мы поселились в девятиметровой комнате в коммунальной квартире, где жили 13 семей. Мне с родителями приходилось спать на полу. Когда это увидел приехавший в гости дедушка, он стал отчитывать маму, на что та абсолютно резонно заметила: «В очереди за мебелью у меня 275?й номер, я каждый день хожу отмечаться, чтобы купить диван». На следующий день дедушка ушел рано утром и вернулся часам к четырем со словами: «Хозяйка, иди принимай!» Мама удивилась: «Пап, что принимать?» — «Что, что... Диван! Я не позволю, чтобы моя внучка спала на полу». Каким чудесным образом, не имея ни одного знакомого в Питере, он нашел нужных людей, договорился и купил диван — загадка…
Дедушки не стало на мой школьный выпускной.
Я пришла в шесть утра, и мама сказала: «Позвони бабушке с дедушкой, они хотят тебя поздравить». Я позвонила. Помню последние дедушкины слова: «Езжай поступать в Москву. Я тебе всегда помогу». Это был его последний разговор по телефону.
— Получается, дедушка вас благословил поступать в театральный? А что сказали родители?
— Родители не очень хотели отпускать меня. Они не понимали, что это за профессия — актриса. Я ведь училась в физико-математической школе и занималась арфой. В театральную студию «Вообрази» пошла по собственному желанию уже в 9-м классе.
И никогда не была там на первых ролях. Я считалась просто красивой девочкой, читала какие-то стихи тоненьким голоском, играла принцесс. Но когда в одиннадцатом классе пришло время выбирать профессию, я стала думать: а чем я могла бы заниматься с удовольствием всю жизнь? И вот однажды я проснулась утром с ощущением, что знаю ответ на вопрос. Я откинула одеяло и закричала: «Мам, пап! Я решила поступать в театральный!» А в ответ — тишина… Выхожу на кухню, папа говорит: «Ты, наверное, не с той ноги встала? Это идиотизм. Какая у актеров жизнь? Да ты и не поступишь. У них у всех дети становятся актерами, все места в театральном заняты». Но я стояла на своем: «В каждой актерской династии есть кто-то, кто начинал с нуля. Значит, я буду первая в нашей династии».
Когда я рассказала своему педагогу в театральной студии, что хочу поступать, и спросила, есть ли у меня шанс, он дипломатично ушел от ответа: мол, шанс есть у всех. На вступительные я подготовила классику: Наташу Ростову из «Войны и мира», Настеньку из «Белых ночей», стихи Северянина и басню Крылова «Лев и Лисица». Изображая Лисицу, заигрывала с комиссией. Играла сначала, будто мне страшно, потом становилась храбрее, храбрее, а в конце уселась прямо на стол перед преподавателями. И потрясающая педагог Щукинского театрального училища Валентина Николаенко возмутилась: «Ты что делаешь?! Это что за дилетантизм?! Кто тебя научил?!» Она довела меня до слез. Потом спросила: «А петь умеешь?» — «Да». — «Пой!» И я, вся в слезах, дрожащим голосом затянула романс, который пела героиня Ольги Остроумовой в фильме «...А зори здесь тихие», когда ее убивали.
Надо мной смеялись. Но приняли! В «Щуке» я провела четыре прекрасных года. Мы с однокурсниками буквально ночевали в училище, репетировали, репетировали, репетировали. У меня был замечательный курс: Гриша Антипенко, Петя Федоров, Оля Ломоносова, Слава Манучаров. А будучи студенткой второго курса, я начала сниматься — с Александром Збруевым в фильме «Северное сияние». Помню, все журналисты спрашивали, кто мне помогает, потому что старт казался стремительным. Если учесть, что тогда фильмы вообще почти не снимались, это было из разряда сверхсобытий. И я всегда отвечала, что мне помогает дедушка. И все представляли, что у меня какой-то крутой дед. А его уже не было в живых. Просто в нужный момент он в меня поверил… — А сейчас кто вам помогает?
— Дед и помогает.
Он стал моим ангелом… Когда я о нем думаю, представляю, что он с бабушкой Лелей живет в Майами на берегу Атлантического океана и мы просто не можем с ним связаться. Так проще… Иногда дед приходит ко мне во сне. Например, приснился, когда я начала курить. Он меня отчитал: «Марина, что ты делаешь? Я вот всю жизнь курил, и к чему это привело?» — у него ведь были проблемы с сосудами, и в итоге ему ампутировали ноги. Еще были странные сны — как дедушка сажает меня на место кучера в повозку, на которой сидит вся наша большая семья, и говорит: «Езжай». Я сопротивляюсь: «Но я же не умею управлять лошадью». — «Езжай. Все у тебя получится». И получилось! Дедушкины функции главы семьи я в итоге взяла на себя. Мои папа и мама, мамина сестра, моя двоюродная сестра и племянница — все прислушиваются к моему мнению, и всем я готова помочь.
Дедушка как бы передал мне наше семейство. Вместе с силой и характером. Я повзрослела рано — в 17 лет, когда уехала из Питера в Москву. Стала сразу самостоятельной. Жила в общежитии, потом начала зарабатывать деньги и смогла снимать сначала комнату, потом квартиру. А там уж стала копить на свое жилье. То, что я оторвалась от родителей в юности, дало мне силу. Я вдруг поняла, что все возможно в этой жизни, главное — желание и целеустремленность.
— Вы не похожи на железную леди.
— Я прямолинейна и бескомпромиссна, боец. Если дело касается ребенка, мужа или моих родителей и что-то происходит не так, как мне хочется, поверьте, никому не поздоровится. И мне плевать, что обо мне подумают… Я могу сказать правду в лицо.
Не стремлюсь всем понравиться. Раньше я шла на уступки продюсерам, режиссерам, журналистам, кому угодно. Больше этого не делаю. Наверное, кто-то назовет меня стервой. Потому что я хочу, чтобы туалет был на съемочной площадке, а не в тридцати километрах. И я никогда не перерабатываю. У меня 12?часовой рабочий день — строго. Даже за большие дополнительные деньги я не соглашаюсь на переработку. Понимаю — мой организм с этим не справится. Проектов может быть много, а жизнь у меня одна, и я хочу встретить старость в окружении кучи детей, где-нибудь на яхте, пить шампанское в силах и в разуме... Продюсеры за эту мою принципиальность меня не любят, но съемочная группа любит всегда. Потому что я через 12 часов всех целую, говорю: «Спасибо, до свидания!» И они тоже отправляются к семьям. Я умею распределять свое время, у меня день расписан буквально по минутам.
Не понимаю людей, которые говорят: я что-то не успел. Это значит только одно — плохо хотел. Если ты действительно хочешь найти время на ребенка, приготовить ему еду, сходить в спортзал, выучить английский, позаниматься йогой, заехать к родителям — все возможно. Я встаю в 7:30, иногда в 8:00 и начинаю день с йоги. Мне муж говорит: «Жаворонками в Москве остались только ты и твои родители». Действительно, мне с большим трудом дается жизнь в Москве. Потому что Москва — это город позднего подъема. Здесь все встречи назначаются после обеда. Очень редко кто-то предлагает: «Давай вместе позавтракаем». Я готова этому человеку зааплодировать.
— А ваш муж — сова?
— Да. И если в воскресенье он встает рано, потому что мы всей семьей ходим на службу в храм рядом с домом, то в субботу ему хочется поспать. А я в девять утра уже плаваю в бассейне. Или, к примеру, иду к косметологу. Утром всегда есть окно в записи, очень удобно. В первой половине дня я отлично соображаю, готова гулять, читать, бродить по городу, посещать выставки, размышлять. Вообще, я люблю ходить одна. А раньше и путешествовать отправлялась в одиночестве. Как-то, еще в период ухаживаний, звонит мне Андрей: «Может, сегодня увидимся?» Я говорю: «Ты знаешь, а я в Мадриде. Улетела на выходные». Он удивился: «Одна?!» — «Да». По большому счету, когда я отдыхаю, мне никто не нужен, кроме близких.
— Когда вы рожали в Нью-Йорке, туда съехалась вся ваша семья...
— Да, в Нью-Йорк тогда приехали мои родители. И, разумеется, муж. Я плакала от счастья, когда родила сына. До сих пор не могу понять, как это происходит. Мне кажется, никогда человек до конца этого не поймет. Тут есть что-то божественное… Все было как в тумане. Взяла новорожденного сына на руки, еще когда пуповину не перерезали. Я плохо тогда осознавала происходящее. Но в тот момент, когда зашел мой муж и расплакался, увидев лежащего на моей груди ребенка, я стала плакать вместе с ним. И вот тогда я поняла, что произошло действительно что-то серьезное. Произошло Чудо.
— А какое место на земле — идеальное для вас?
— В семье. Мне не важно, в какой точке мира мы находимся. Важен запах дома. А раньше было все равно, где быть, лишь бы ощущать запах мамы. Мама очень вкусно готовит, и в квартире витают вкусные, мягкие, практически неуловимые, но родные запахи.
Так же, как от мамы, пахло от бабушки. Когда я была у нее в Туле и скучала по родителям, просила ее: «Обними меня. От тебя мамой пахнет».
— А чем пахнет ваш дом? Когда дома маленький ребенок, там пахнет особенно.
— Памперсами (смеется)… и счастьем… Для меня очень важны запахи. Однажды я о них даже эссе написала. Что каждая страна, каждый город у меня ассоциируется с каким-то запахом. Париж — запах каштанов и яблок в карамели. Финляндия — запах хлебцев в супермаркете. Нью-Йорк — запах подгоревших орешков, которые жарят на улице… Петербург — запах прелой листвы и пышек, и вообще целая книжка запахов. Запах очень важен для меня в отношениях не только с городами, но и с людьми.
Однажды я написала своему мужу: «Эта весна будет пахнуть тобой»…
