Они познакомились в конце 1902 года. К тому времени имя Лейба Розенберга, ставшего Львом Бакстом, было уже неплохо известно в обеих столицах. Знали его посетители художественных выставок, которые устраивал «Мир искусства», объединивший молодых и талантливых российских живописцев. Знаком он был и читателям одноименного журнала, самого популярного и роскошного художественного издания в России тех лет. Оценили работу Бакста-декоратора на сцене Эрмитажного театра и «Александринки» и театралы. Он оформил две постановки — мимическую драму «Сердце маркизы» и трагедию «Ипполит». Да так удачно, что тут же получил заказ на балет «Фея кукол», который должен был идти сначала на сцене придворного Эрмитажного театра, а потом в Мариинском.
Отлично знала Бакста и Александра Павловна — супруга медика, коллекционера, верного соратника мирискусников Сергея Сергеевича Боткина и старшая сестра Любы, чью невеселую историю Лев знал от Боткиных задолго до личного знакомства.
Александра Боткина и Любовь Гриценко были дочерями мецената Павла Михайловича Третьякова. И хотя отец с детства твердил им, что наследницам русского купца должно и в мужья себе выбрать купца, причем непременно русского, наказу следовать не стали. Их старшая сестра Вера вышла замуж за пианиста Александра Зилоти. Люба же выбрала в супруги художника-мариниста Николая Гриценко. Впрочем, Павел Михайлович против ее выбора не возражал: Гриценко был ему симпатичен. Выходец из купеческой среды, сибиряк, морской офицер, подтянутый, выдержанный, серьезный. Николай Николаевич окончил курс в кронштадтском Техническом училище морского ведомства и в Академии художеств, участвовал в дальних путешествиях, в том числе в кругосветке и морском путешествии цесаревича в Японию, во время которого состоял штатным художником Морского министерства. И хотя некоторые злые языки утверждали, что Гриценко, ездивший за казенный счет учиться живописи в Европу, слишком увлекается подражанием французским художникам, Павел Михайлович находил его полотна вполне достойными, даже купил несколько для своей галереи. Жених был четырнадцатью годами старше невесты, но родителей это устраивало: характер у Любаши непростой и муж ей нужен мудрый. А замуж было уже пора — как-никак двадцать пятый год.
В начале июня 1894 года Люба и Николай обвенчались в селе Болшево, поблизости от которого Третьяковы много лет снимали на лето дом, и вскоре после свадьбы уехали в Европу, где и прожили почти безвыездно несколько лет. В конце 1900-го сорокачетырехлетний Николай умер от чахотки, оставив свою тридцатилетнюю жену вдовой на середине беременности. С божьей помощью Люба благополучно родила, и теперь маленькая Маринушка — ее самая большая радость: девочка растет здоровой. Материально Люба, получившая после смерти родителей значительное наследство, вполне устроена.
