Когда мы договаривались об интервью с молодой актрисой Александрой Розовской, дочерью известного театрального режиссера Марка Розовского и гражданской женой Дениса Шведова, ставшего популярным после «Мажора» и «Измен», я совсем забыла, что четырнадцать лет назад в октябре она находилась среди заложников в ДК на Дубровке. Рядом с четырнадцатилетней Сашей была ее подруга Кристина Курбатова — обе в очередь исполняли в мюзикле «Норд-Ост» роль Кати Татариновой в детстве. В захваченном террористами театральном центре они держались вместе. Когда в зрительный зал пустили газ, девочки, закрыв лица мокрыми тряпками, легли на пол и взялись за руки. Кристина погибла… А Саше повезло. Впереди была жизнь: учеба в ГИТИСе, любовь, рождение ребенка, съемки, работа в РАМТе.
Саша признается, что несколько лет в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое октября, когда начался штурм, она не могла спать, воспоминания не отпускают и сегодня. Но ужас произошедшего научил ее ценить каждый прожитый день. Эта Сашина мысль очень мне близка, потому что и я в детстве теряла друзей, правда, не в такой страшной ситуации.
…Вася Шапошников — первая робкая любовь. В четвертом классе он носил мой портфель, провожал домой. Потом заболел. Никогда не забуду его лицо и взгляд в наш последний разговор в пустой школьной столовой. На Васиной стриженой голове была фуражка, из-под которой виднелся бинт — он первый раз пришел на занятия после операции. А вот о чем говорили — не помню, совсем...
В четырнадцать лет моя подружка Таня Бобкова — красивая, умная девчонка, в которую были влюблены чуть не все мальчишки спортивного лагеря, утонула в мелкой речушке Медведице: от испуга разорвалось сердце.
И такое могут вспомнить многие. А мы, ничуть не лучше тех ребят, не добрее, не талантливее, — живем. Надо не забывать об этом в череде проблем, когда усталость, обида берут над нами верх и кажется, что нет выхода. Ведь мы живем и за них тоже…
