Ровно в десять утра к воротам киностудии в Бангалоре подъехал ярко-красный «Понтиак». Его ждали: возле высокого металлического забора собралась небольшая по местным меркам толпа. Человек двести—двести пятьдесят: немолодые женщины в сари и девушки в европейских платьях, крепкие мужчины в сикхских тюрбанах, крестьяне с юга в саронгах, банковские клерки в недорогих костюмах...
Кожа всех оттенков, запахи пряных духов, крепкого табака, специй и немытых тел.
Ворота открываются, машина въезжает на территорию студии, а люди в толпе машут руками, напрягают глаза, стараясь разглядеть свое божество, и скандируют:
— Амит! Амитабх Баччан, живи сто лет!
На дворе 1982 год, и слава главной звезды индийского кино в самом зените.
Тонированное стекло опускается, поклонники хлопают, кричат, бросают под колеса цветы — и вот показывается бледное прекрасное лицо с колдовскими, то ли карими, то ли темно-синими глазами. Кумир машет рукой, и каждый из толпы готов прыгнуть под колеса, но ворота закрываются, и толпа расходится, чтобы вновь собраться вечером, когда съемки закончатся и Амитабх поедет домой.
В молодости Баччан был мелким служащим в англо-индийской промышленной компании в Калькутте, до шести вечера сидел в офисе, а по вечерам напивался с друзьями — с тех пор он изумительно изображает пьяных. Он был обаятелен, боек и расчетлив и мог сделать неплохую карьеру в бизнесе, но молодой человек мечтал о кино. Влиятельные отцовские знакомые оказали ему протекцию, режиссеру Ришикешу Мукхерджи приглянулся застенчивый молодой человек. Амитабх мало что умел, но обладал красивой внешностью, у него был бархатный голос, а за мягкими манерами юноши, выросшего в интеллигентной семье, Ришикеш разглядел сильную волю и непомерное честолюбие — что еще надо для того, чтобы сделать из клерка кинозвезду?
Киностудии Мумбаи работали, как заправский конвейер: каждый год в прокат выходило около 200 фильмов.
Вложенные в кинопроизводство деньги отбивались быстрее, чем в нефтяном бизнесе: десятки миллионов говорящих на хинди людей — и обеспеченных, и не имеющих второй пары обуви и крыши над головой — хотели побывать в сказке и шли за ней в кинотеатры. В трущобах Мумбаи могли убить из-за пары рупий и новой рубашки, там ночевали в коробках из-под холодильников, но несколько монет на билет в кино бедняки находили всегда. На экране была другая жизнь: там всегда побеждало добро, а драки были похожи не на жестокое уличное мочилово, где упавших затаптывают насмерть, а на балет. Главный герой, прекрасный и честный, сражался и пел, был верен любимой и великодушен с врагами — и при этом отличался конфетной, чуть приторной красотой. Амитабх Баччан не вполне укладывался в этот стандарт: для индийского кино 70-х годов он выглядел слишком строго, говорил глубоким грудным голосом, был высоковат, да и в его героях имелась червоточинка — на безусловное воплощение добра они не походили.
К успеху он шел несколько лет, переиграл много ролей второго плана, порой ночевал под открытым небом, как бродяга, зато теперь в индийском кино не было человека известнее — и на съемочной площадке фильма «Носильщик» Баччана ждал человек, решивший его убить...
Пунит Иссар мечтал добиться успеха в кино и прославиться, но пока что он был никем. 25 лет, бедняк, член касты воинов-кшатриев, обладатель черного пояса по карате, мастер индийского боевого искусства дхарма-марги — в «Носильщике» он играл небольшую роль. Пунит был женат, профессии не имел, подрабатывал вышибалой в барах и тренером, а в кино попал по рекомендации случайного знакомого.