Я до сих пор в шутку говорю Коле: «Ты женился на мне ради квартиры!»
— Так квартиру вы все-таки получили?
— Да! В Выхино. Сколько радости было!.. Коля приезжал с гастролей и никто рядом не мельтешил. Он ведь возвращается очень усталый, голодный. Нигде не ест, только дома. Только из моих рук. Так, что-то где-то перехватывает, только чтобы не упасть.
Я перед его возвращением мчалась закупать продукты, потом стояла у плиты, варила борщи, лепила пельмени. И такое было счастье, когда Коля садился за стол, пробовал мою стряпню и ему нравилось! У нас в этой квартирке на окраине в воздухе будто было разлито умиротворение и счастье.
Мы вдвоем. О чем еще мечтать? И никто больше нам не был нужен.
В предыдущей семье, как Коля рассказывал, двери дома не закрывались. Туда в любое время дня и ночи мог кто-то завалиться. Бесконечное веселье и гулянье. У нас же все было по-другому. Дом — это дом, тусовка — это тусовка. Нам хорошо друг с другом...
Первое время Коля брал меня на гастроли «Любэ». Я стала полноценным членом коллектива.
Коля выступал на огромных стадионах, по десять тысяч зрителей, и только когда я стала ездить с ним, поняла: популярность — не только благо. Это очень опасная штука. Мы после выступления срывались с площадки, чтобы заскочить в машину и уехать, пока не нахлынула толпа. Это совершенно неуправляемая стихия, и в едином порыве любви люди могут просто задавить...
А у меня вообще боязнь толпы. Я в такие моменты просто умирала от ужаса...
Но, бывало, выступали и в небольших городах. В Надыме чукчи приезжали на концерт на санях, парковали их около входа в концертный зал вместе с запасами продовольствия и шли на концерт...
На Севере нам подарили чучело оленя из папье-маше. Пугающее произведение. Но куда деваться? Пришлось, несмотря на испуг пассажиров, везти эту махину в салоне самолета в Москву. Этот олень у нас еще потом долго на даче стоял... А в другой раз Коле самый настоящий пулемет вручили. Он тоже перекочевал за город.
Я продолжала сама себе шить и выглядела на гастролях всегда очень нестандартно. Коля смеялся, когда поклонники, пробравшись за кулисы, бросались за автографами не только к музыкантам, но и ко мне — раз я такая яркая, значит, тоже артистка. Коля говорил: «Конкурентка откуда ни возмись появилась...»
С группой я перестала ездить в 1994 году, когда забеременела.
Мы сначала очень старались, чтобы у нас появился ребенок. Но все не получалось. А как только плюнули на старания, все произошло само собой.
Роды у меня были преждевременные. Сыну — я назвала его в честь Коли — еще семи месяцев не исполнилось... Отошли воды. Коля-старший в это время был на гастролях, рядом — никого. У меня вообще в жизни все так: только что-то серьезное случается — никого рядом нет.
Должна справляться сама.
Меня отвезли в клинику на улицу Восьмого марта, она специализируется на сложных случаях. И начался настоящий кошмар, который я вспоминаю с содроганием. Я тогда записывала все, что происходило, на клочках бумаги, и даже спустя годы, когда перечитываю, мурашки бегут.
...Было ужасно страшно, я не знала, чего ждать, как себя вести. Меня колотило постоянно. И тут в приемное отделение пришел доктор. Он ровным голосом стал рассказывать, с какими жуткими патологиями рождаются дети на таком сроке, как у меня. И какой это кошмар — их наблюдать. И вообще, зачем доводить до того, чтобы они рождались? То есть он фактически убеждал меня убить собственного ребенка!
