Это решение — любой ценой продвинуть мужа — роковым образом обернулось против нее самой. Во Внешторге обязательный порядок: если муж работает в другой стране, жена должна находиться рядом. И Ольга, которая к тому времени успела расписаться с Володей, была вынуждена свернуть свою концертную деятельность и уехать с ним. Иначе бы Володю попросили с уютной должности. В Москве сестра теперь появлялась наездами. Помню, был у нее, Оля паковала чемоданы. Вдруг телефонный звонок: приглашают на гастроли. А она не может, возвращается в Финляндию.
Раз «не может», два «не может» — на третий и приглашать перестали. Володя оттрубил за границей лет пять или семь. Особых высот не добился. А Воронец за это время потеряла все. Когда вернулась в Москву, ей было уже за пятьдесят. На эстраде царили другие кумиры.
А ведь могла выйти замуж куда как более выгодно! За того же Клименко — первое лицо Смоленского обкома, о котором я уже рассказывал.
— У него жена умерла — сделал мне предложение, — поделилась со мной сестра.
— И что ты ответила?
— Зачем он нужен — старый, ему через два года шестьдесят!
— Так для мужчины это не возраст. Чиновников обычно направляют послами в европейские страны. Поди плохо, быть женой посла!
— Да на черта?! — и отказала Клименко. А его потом, кажется, и впрямь в послы определили.
Не знаю, жалела ли Ольга о чем-нибудь. Во всяком случае, вида не подавала. Вот, к примеру, не было у нее детей — еще в молодости неудачно сделала аборт. Сердобольные подруги порой давили на больную мозоль:
— Оль, как жалко, что ты матерью не стала!
— Да на кой эти дети нужны, столько забот! — отвечала Воронец.
Но я, когда рассказывал сестре про своего внука Умберто-Николая (дочь Галя вышла замуж за итальянца), чувствовал, что бездетность — это ее боль. Всегда энергичная, напористая, Оля слушала тихо, не перебивала, и лицо было грустное.
