Первое время после ухода Жени жила с постоянным чувством вины: «Зачем устраивала ему бойкоты?! Могла бы быть помягче, поделикатнее. Он же мучился моим молчанием, просил прощения, ластился как провинившийся ребенок, а я стояла гранитной скалой!» Помню, как разрыдалась над распиской, которую нашла среди его бумаг: «Торжественно обещаю, что больше никогда не буду пить на стороне. Только дома, только по случаю — и под твоим присмотром!» Перестала корить себя, когда в книге «Будет жизнь моя среди вас», составленной из воспоминаний людей, близко знавших Женю, прочла: «При каждом удобном случае Евгений Яковлевич говорил: «Мне мою Нонку Бог дал! Если бы не она, меня давно бы уже не было на свете. Она — мой ангел-хранитель!»
Прошло почти восемь лет, но боль утраты не притупилась. Утешаю себя надеждой, что, может, и вправду помогла отвоевать у смерти время, за которое Женя успел сочинить девятнадцать книг и записать на диски «12 стульев», «Золотого теленка», «Ревизора», большинство сказок Салтыкова-Щедрина... Работая над рукописями и сидя перед микрофоном, Весник продолжал играть, а значит, жил полной жизнью. Не говоря уже о том, что его книги и диски останутся людям.
