Иногда днем после репетиции прибегал Высоцкий. Он подходил к дивану, выныривал из ботинок и падал лицом вниз. Никогда потом не видела, чтобы кто-то ставил обувь носками к дивану. Володя проваливался в сон минут на двадцать, потом вскакивал свежий и бодрый и мчался по своим делам.
Боря Хмельницкий тоже был постоянным гостем. Однажды он привел к нам знакомиться свою новую девушку — Маргариту Терехову. Мы оставили парочку ночевать. Утром Рита закрылась в ванной и час не выходила, делала прическу. Мы уже стали беспокоиться, что опоздаем на работу. Я думала, что увижу у нее на голове что-то сногсшибательное, и страшно удивилась, когда Терехова появилась с распущенными до плеч волосами.
Чувства Хмельницкого и Тереховой иссякли довольно быстро. У Бори почему-то не складывалось длительных любовных отношений.
Главными женщинами в его жизни всегда оставались мама, дочь Даша и сестра Луиза. После спектакля он обязательно покупал в буфете два пакета сока, что-нибудь вкусненькое и нес это маме в портфельчике. Многие не принимали его всерьез, мол, он только тусуется по кинофестивалям. Но я до сих пор считаю Борю самым достойным, добрым и благородным человеком из всех, кого знала. Мне его очень не хватает, как и многим его друзьям и близким.
Еще мы дружили с Валерием Золотухиным, который был тогда женат на красавице Нине Шацкой. Он ее очень любил. Как-то Валера позвал нас в гости и по этому поводу раздобыл дефицитную индейку. Нина засунула ее в духовку и потом торжественно водрузила на стол. Стали резать, а мясо внутри сырое.
Тогда Золотухин сказал: «Ничего, у нас в деревне ее варят». И срочно поставил на плиту огромную кастрюлю с водой. Пока ждали, Высоцкий пел нам свои новые песни, мы долгое время были их первыми слушателями.
На актрисе Люсе Абрамовой Володя женился, когда их младшему сыну Никите исполнилось девять месяцев, а старшему Аркаше было три года. Помню, на свадьбу пришли Галя Польских, Сева Абдулов, Гена Ялович. Толя Васильев опоздал и влез в окно... Мы с Веней подарили молодым картофелечистку. И вот в разгар вечера Золотухин схватил поднос и пошел по кругу: «А теперь все бросайте деньги для молодых, кто сколько может! У нас в деревне так принято! Так что давайте — раскошеливайтесь!»
Кто-то бросил рубль, кто-то трешку, а Жора Епифанцев — шнурки от ботинок, когда поднос пошел по третьему кругу и денег у актеров уже не было.
С Люсей Абрамовой мы дружим по сей день.
Она потрясающая женщина: в ней соединились любовь, самоотречение, гордость, юмор, толерантность, доброта... Она рассказала мне, как в день смерти Володи Смехов появился в квартире Высоцкого с Галей Аксеновой. Дверь открыла мать Володи Нина Максимовна.
— Знакомьтесь, это моя жена Галя, — сказал Веня.
Нина Максимовна поджала губы:
— Я знаю только одну вашу жену, Аллу. Вы еще подарили Володе на свадьбу картофелечистку.
Я была благодарна ей за такие слова.
Жаль, что потом особый дух «Таганки» напрочь улетучился. Когда Любимов расстался с Людмилой Целиковской и женился на Каталин, та тут же перессорила его с актерами. Мне кажется, эта женщина увезла Юрия Петровича за границу лишь затем, чтобы, оторвав от родной почвы, было легче подчинить его себе. Коля Губенко считался лучшим артистом театра, когда ему негде было жить, он долгое время ночевал в кабинете главного режиссера. Коля это помнил, был благодарен Любимову и сделал все, чтобы вернуть его на родину. А тот Губенко вышвырнул...
«Таганкой» последние годы правит Каталин, мне передавали, как она орала на актеров на собрании: «Скоты, мерзавцы! Как я вас ненавижу!» На следующий день Юрию Петровичу пришлось за нее извиняться перед труппой.
Но вернусь к прошлому. Мы тогда жили дружной, счастливой жизнью, я буквально купалась в Вениной любви и нежности. Поэтому, забеременев во второй раз, не сомневалась ни секунды. Веня снова меня оберегал, водил за ручку, велел смотреть только на красивое, чтобы ребенок родился красивым. Я посмеивалась, но так и случилось.
Он возвращался домой после спектакля и иногда приносил мне граммов двести дефицитной буженины: «Буфетчица просила тебе передать, сказала: «Аллочка беременная, пусть поест вкусненького». Зрители не часто дарили Смехову букеты, но Веня обходил гримерки и реквизировал у коллег самые красивые, чтобы порадовать меня. Артисты охотно делились, меня в театре любили.
Алика появилась на свет через четыре года после Лены.
К счастью, легко, без проблем.
Отпуск мы проводили все вместе, в доме творчества ВТО в Мисхоре. Это было единственное место, где принимали с детьми. Туда съезжались актеры из разных театров, вечером покупали вино, сдвигали столы и за разговорами засиживались за полночь. Столько актерских баек я там услышала, так над ними смеялась, что Леня Каневский прозвал меня «Серебристая ты наша».
В Мисхоре я особенно сблизилась с женой Евгения Павловича Леонова — Вандой. Их сыну Андрюше было тогда лет девять. Мне захотелось с ней посоветоваться.
— Ванда, что делать? Мне скоро тридцать, у меня прекрасная семья, а вот с работой не повезло. Тоска. И тружусь не по своей специальности, и люди вокруг чужие.
— А ты поступай, как я, в ГИТИС, на театроведческий.
— Меня, наверное, не примут.
