Это пламя сожрало и их с Грином любовь. Всего-то они и были женаты пару месяцев, а он уже решил бежать от нее: видите ли, близкий контакт с Бэрримор действует на него разрушительно. Снова рухнула буквально с младенчества лелеемая Дрю хрустальная мечта — обрести семью, дом, то, чего ее лишили и что другим досталось совершенно даром и безо всяких усилий. А как совместить с этой главной мечтой дурную привычку бунтовать и не подчиняться, страсть веселиться — в смысле угорать и напиваться? К тому же после второй рюмки в Дрю обычно вселялся бесенок — она лихо скидывала с себя одежду и отплясывала на столе в барах, размахивая нижним бельем, как пиратским флагом. К сожалению, даже будучи замужем за Грином, она не могла себя обуздать.
…Пока раввин зачитывал ктубу — брачный договор, Дрю стояла не шевелясь и боясь поднять глаза: неужели нашелся наконец на планете человек, который всерьез перед лицом Всевышнего готов дать обещание до конца жизни заботиться о ней, поддерживая в горе и в радости? Когда Дрю и Уилл по окончании церемонии отвели в традиционную комнату уединения жениха и невесты — ихуд, Дрю вдруг по-детски расплакалась на плече Уилла, размазывая по лицу черную тушь. Ему никак не удавалось ее успокоить.
— Дрю, перестань, все состоялось, все хорошо. Тебе нельзя нервничать, ты что, забыла? — и Уилл приложил руку к ее животу.
То, что происходило сейчас внутри ее тела, было просто невероятно: там росла ее дочка Олив — родители уже знали пол своего первенца и заранее выбрали имя. Дрю и сама не подозревала, как сильно, оказывается, ей хотелось детей! Узнав о беременности, на вопрос врача, будет ли она оставлять ее, Дрю так оглушительно заорала: «Да!!!», что содрогнулись стены, а врач чуть не оглохла.
— Но ведь ты не из-за этого на мне женился? — в сотый раз беспомощно переспросила Дрю, чтобы недоверчиво выслушать, как Уилл тоже в сотый раз горячо протестует.
