Вовсе не потому, что та обожала австралийскую подружку Фредерика, просто из всех зол — то есть других его многочисленных подружек — Мэри выглядела наименьшим, к тому же она оказалась иностранкой — удовлетворяя этим непременное требование королевы к будущей невестке. А женить Фредерика тогда требовалось безотлагательно: в том же 2004 году развелся его младший брат — принц Йоаким со своей тоже иностранной женой Александрой. Они прожили десять лет, у них росли двое сыновей. Развод Йоакима вызвал громкий семейный скандал; с точки зрения Маргрете развод младшего сына запятнал всю королевскую семью, и чтобы как-то загладить скандальную историю в глазах подданных, королева поспешила объявить о счастливой женитьбе старшего отпрыска.
Беспокойство Маргрете было объяснимо — ведь последний развод за всю историю датской монархии случился в середине XIX века, когда Фредерик VII потряс нацию своими тремя браками и бесконечными любовными скандалами. По сравнению с предком Йоаким был ангелом, дьяволицей оказалась его жена — китаянка Александра Мэнли, первая в истории азиатка, влившаяся в семью европейских монархов. По правде говоря, Мэри недолюбливала эту выскочку и зазнайку, вытрясшую из Йоакима для себя и двоих сыновей огромный дворец во Фредериксборге и фантастическое пожизненное содержание. При этом Александра с неприкрытым облегчением вздохнула, скинув после развода явно душивший ее титул принцессы и превратившись в графиню Фредериксборгскую, веселую, богатую и беспечную.
Еще будучи женой Йоакима, которого она находила слишком скучным, Александра зыркала по сторонам, заглядывалась на красавчика Фредерика и беззастенчиво флиртовала с ним, пока наконец 3 марта 2007 года не вышла повторно замуж за Мартина Йоргенсена, фотографа, на 14 лет ее моложе.
— Мэри, ну успокойся, пожалуйста, зачем ворошить прошлое? Я совершенно уверена: что бы там ни было раньше, Фредерик любит тебя и дорожит тобой и детьми, — уговаривала разошедшуюся падчерицу совсем уже выбившаяся из сил Сьюзан.
Куда подевалась сдержанная, молчаливая кронпринцесса, которую Сьюзан наблюдала все последние годы? Вон как Мэри раскраснелась, как возмущенно горят ее глаза, и голос какой прорезался!
Журналисты уже много раз намекали супруге Фредерика, что ей не хватает драйва, что она слишком робкая, слишком неуверенная в себе для кронпринцессы. Сьюзан почему-то вспомнилось, как на свадьбе 14 мая 2004 года смущенная невеста по обычаю вышла на королевский балкон, чтобы поприветствовать многотысячную толпу своих новых подданных, и все, что сумела выговорить на этом жутчайше трудном датском языке, было: «Здравствуйте. Много, много спасибо». Сейчас Мэри в отличие от родителей говорит уже почти бегло, хотя все время жалуется, что, изъясняясь по-датски, чувствует себя ограниченной дурой. Но дело не только в языке. Мэри в самом деле никак не может привыкнуть к своему новому положению, не может поверить в то, что она — настоящая наследница датской короны, что у нее и право голоса есть, и власть, по крайней мере над будущим королем.
Она все еще боится новых родственников, хотя королева, кажется, совсем неплохо ней относится, кто бы мог подумать!
Сьюзан услышала, как кто-то внизу позвонил в дверь. Прислуга открыла. Господи, кто бы это мог быть? Наверное, кронпринцессу уже разыскивают с собаками! В гостиную Доналдсонов, бесцеремонно отодвинув растерянную прислугу, ворвался Фредерик, весь красный, возбужденный, виноватый, может, просто подвыпивший? Едва поздоровавшись с тещей, он кинулся к Мэри.
— Я знаю, ты прочла это чертово интервью — журнал валялся на столе, но я клянусь тебе, меня уже давно ничего не связывает с Катей, я ее много лет не видел!
