Мы польщены, счастливы, уверены в своих силах настолько, что решаемся уйти в профессиональный спорт. Только я начинаю выступать по программе Малого приза и все складывается, как в моей личной жизни случаются внезапные перемены. Мы разводимся с мужем. Причем в данном процессе шутку со мной сыграл прежде всего фактор внезапности. Одно дело, когда люди грызутся-грызутся и приходят к выводу, что пора оставить друг друга в покое. И совсем другое, когда ты думаешь, что все так, а оказывается иначе. Чтобы говорить о тогдашнем моем состоянии, слова «шок» будет мало.
Мне надо было срочно что-то поменять, сделать некий шаг. Я знаю, что в нашем непостоянном материальном мире ни к чему нельзя привязываться так, как привязываюсь я — намертво…
И я вспомнила об одной традиции, про которую мне как-то рассказали друзья-казахи. Раз в двенадцать лет у них принято отдавать очень дорогие вещи родственникам или друзьям. Считается, если не отдашь сам, потом заберут насильно. Подарить надо что-то, что для тебя много значит, это как проститься со страстью. В моем случае самым дорогим моей душе был конь. Я понимала, что решиться на такой шаг мне будет очень сложно. Но я и правда была к Коле слишком привязана. Теперь его предстояло вырвать из сердца.
Звоню Кореловой: «Саш, коня возьмешь? Только я его не продаю, а даю на время». То есть совсем распрощаться с Колей сил все-таки не хватило. Отдать на время — не так страшно. И Урал поехал в Германию.
Плакала я долго и с упоением. Жалея главным образом себя саму. Потому что конь мой попал в прекрасную заграничную конюшню, в сборную России, к умелой всаднице. Профи шутили: «Дожили. Коней в сборную московские артистки готовят». Они с Сашей тренируются и выступают... И через пару лет спонсор Кореловой изъявляет желание юридически обладать хотя бы половиной моего коня, но мне это по-прежнему не подходит. Коля возвращается домой. Я по уши в съемках и репетициях, детей надо успевать развозить по «скрипкам-фигурным катаниям»… На лошадь времени нет, и я уже успеваю погрязнуть в сомнениях: а правильно ли я поступила?..
Вдруг мне звонят с предложением поработать ведущей на скачке на Приз президента России. И меня осеняет: «А давайте мы с Мишей Ширвиндтом будем ведущими на конях!» Дело в том, что Миша тоже занимался, только конкуром, барьеры брал.
На ком ехать мне — даже вопроса не стояло. И вот наступил итог моей конной деятельности. Я на белом коне (все серые лошади с возрастом белеют), в умопомрачительной шляпке еду впереди президентского конного полка! Коля сам встал перед ними и возглавил всю конную историю дня. Мы скакали перед шестью президентами!
Надо заметить, Ширвиндту я не сказала, что идея предложить его в конные соведущие ударила именно в мою голову… Миша ругался, что это вообще авантюра, он тридцать лет на лошади не сидел, после тренировок с непривычки умирал... Вообще мы порядочно устали, пока вели мероприятие с десяти утра до пяти вечера. И когда выдалась минутка присесть на диванчик, Ширвиндт сказал: «Ну надо же, в какую историю влип…
Интересно, какой идиот придумал посадить меня в седло?» «Вообще-то я…» И он так на меня посмотрел!
…Сейчас Коля в надежных руках — учит выездке воспитанницу замечательной спортсменки Ольги Сирож. Я не видела своего коня уже год. И пока не смогла заставить себя поехать к нему хотя бы в гости. Я знаю, что мне будет неприятно видеть, как на нем кто-то ездит.
Конечно, я обязательно вернусь. Может, чтобы привести к лошадям своих детей. Смешно, но когда Настя и Ваня были поменьше, на вопрос, где работает их мама, они четко отвечали: «На конюшне». А детей, между прочим, очень сложно обмануть.
Благодарим конноспортивный комплекс «Сокорос» за помощь в организации съемки