Шворин страдал недолго, закрутил роман с Лилией Гриценко, которая была старше на четырнадцать лет. Он делал вид, будто страстно влюблен. На самом деле, думаю, просто хотел с помощью ее брата Николая Гриценко закрепиться в Вахтанговском театре. А вот Лилия влюбилась всерьез. Когда Сашка потом ушел, даже пыталась повеситься, еле успели из петли вытащить. За судьбой Шворина я не следила — чужой мне человек. А вот он, узнав, что начала встречаться с Толей, не поленился притащиться во ВГИК, куда я, вопреки прогнозам его мамы, поступила:
— Аля, с кем ты связалась, этот Кузнецов донжуан, ни одной юбки не пропускает!
Мой ответ был коротким:
— Да пошел ты!
Познакомились мы с Толей через Галю Волчек, с которой я давно дружила. У нее дома постоянно собирались веселые студенческие компании. Бывал и Толя, одногруппник Волчек по Школе-студии МХАТ. Знаю, что он нравился Гале, но Толя выбрал меня и она переключилась на Женю Евстигнеева. Тот тоже учился в Школе-студии, но на другом курсе. Приехал из Горького, жил в общежитии и выглядел словно голодный брошенный пес. Страшно обрадовался, когда Волчек стала приглашать к себе домой и подкармливать, Галя называла его «сынок». Потом они поженились. Но Волчек совершила одну большую ошибку. Только Женя за столом откроет рот, Галя тут же встревала: «Сынок, я лучше расскажу, а ты лучше закусывай!» Тон приказной — словно строгая мама разговаривает с дитем, мало что разумеющим. Нельзя так с любимым мужчиной. А ведь Евстигнеев и человек интересный, и актер потрясающий. В итоге они с Галей развелись — Женя ушел к Лиле Журкиной, которая тоже играла в «Современнике».
Кстати, идею «Современника» подруге подала я. Ее после выпуска не взяли ни в один театр. Не помогла даже громкая фамилия: Галин папа Борис Израилевич Волчек — известный кинооператор, лауреат трех Сталинских премий. Позже стал и режиссером. Конечно, подруга была расстроена, и я ей сказала: «Создавай свой театр, пригласи однокурсников по Школе-студии, у вас потрясающе талантливый курс! И обязательно Ефремова — режиссером».
Но у Олега Николаевича был непростой характер. Как убедить его начать заниматься новым театром? Мы с Галей долго думали и придумали. Утащили пару запонок у ее отца. Продали. На вырученные деньги накупили закусок, водочки — знали «маленькую слабость» Олега Николаевича.
