Происходило все это в 1991 году, во времена кооперативного кино, когда актерам гонорары платили просто нереальные. Я тогда заработала и на дачу для мамы, и на ремонт в своей квартире (ее подарил Эрнст, старавшийся таким образом привязать меня к себе). Осталось и на поездку в Австралию.
И вот я хожу по удивительной земле, где попугаи перелетают с ветки на ветку, балетной походкой вышагивают жирафы, а цветы источают столь буйный аромат, что голова кружится. А закаты какие?! Сдуреть можно! Хожу и кричу: «Люблю тебя, Австралия! Люблю тебя, океан!» Местные поначалу удивленно оборачивались на чудаковатую русскую, а потом привыкли.
Людмила поселила меня в доме доктора-миссионера.
Он сдавал жилье студентам, а полученные деньги тратил на лечение аборигенов. Жили коммуной, ужин готовили по очереди, за стол садились вместе, потом на крыльце пели под гитару. Ребята покуривали травку, а мне хватало бокала вина из бумажного пакета — голова и так шла кругом от впечатлений.
Людмила, видя это, однажды предложила:
— Оставайся, тебе же здесь нравится.
— А что я буду делать? В России у меня сын, мама, любимый режиссер Анатолий Васильев, театр, кино.
— Не пропадешь и в Австралии. А сына к себе перевезешь.
И в меня словно бес-искуситель вселился. «Что, слабо остаться и попробовать начать с нуля?» — подзуживал он. Решила: попытка — не пытка.
Мы поехали в модельное агентство. Видимо, на моем лице было написано такое счастье, шел такой бешеный позитив, что со мной тут же заключили договор. «На всякий случай заедем еще в одно место», — командовала Людмила. Это было уже актерское агентство. На меня посмотрели, спросили:
— Язык знаете?
— Нет.
— Тогда снимем для вас квартиру на три года, станете учить английский, а потом сниматься в кино.
Я снова подписала какие-то бумаги.
Через пару дней — звонок из модельного агентства, мой приятель студент Стивен перевел:
— Вера, в понедельник выезжаешь в Новую Зеландию рекламировать автомобили.
Заплатят четыре тысячи долларов.
— Yes! — крикнула я. — Еду!
Но еще минут через двадцать позвонили из актерского агентства насчет уроков английского. Узнав, что я уезжаю, заволновались: «Куда это вы собрались, а как же договор?! У вас начинаются занятия, педагог уже предупрежден». «Как у вас, ребята, все сложно, — подумала я. — Английского не знаю, австралийских законов — тоже.
А вдруг по договорам, которые подписала, потребуют неустойку? Да ну вас на фиг! Возвращаюсь в Москву».
Но так не хотелось уезжать... А соседи по дому уже устроили мне отвальную, накупили вина, разожгли огонь для барбекю. Я отправилась прощаться с океаном: «Спасибо, мой самый могучий, самый сильный и ласковый, за то, что ты есть. До свидания, я к тебе еще приеду!» А сама думаю: не обманывайся, никогда ты сюда не вернешься... Слезы текли по щекам. Помню даже, во что была одета: в черное шелковое платьице и черные балетки.
«Давай так, — сказала я океану, — если седьмая волна дотронется до моих ног, вернусь очень скоро». И стала считать: первая, вторая... Морская гладь была спокойна, и вдруг откуда ни возьмись накатывает огромный вал.
