У него сохранился иранский паспорт, и это давало возможность беспрепятственно летать в Нью-Йорк, Париж или Лондон. Чем занимался Бабек — оставалось тайной. С одной стороны, он вроде бы работал на «наших», не зря же его как-то задержали в Западной Германии за поставку в СССР запрещенного к ввозу электронного оборудования. А с другой стороны, Серуш дружил с Володей Высоцким и записывал у себя в студии на даче его «антисоветские» пластинки, выходившие на Западе.
Бабек был нашим приятелем и постоянным посетителем Дома кино, где мы часто сиживали за одним столом с тем же Володей Высоцким, Борисом Хмельницким, Зурабом Церетели, кинорежиссером Владимиром Краснопольским или Алимжаном Тохтахуновым, более известным как Тайванчик.
В тот вечер на даче Серуша была куча народу. Католиков там не наблюдалось, но все бурно отмечали Рождество и нашу свадьбу. Поздравляли, дарили подарки. Под утро мы страшно устали. От той ночи осталась фотография: мы с Аллой сидим под елкой и она спит, положив голову мне на плечо. Так что, можно сказать, первую брачную ночь мы провели на стульях.
Наверное, рассказ о скромной свадьбе не последних в этой стране людей удивит современных читателей, привыкших к пышным бракосочетаниям нынешних «звезд». Чтобы объяснить уважаемой публике кое-что об описываемых временах, приведу такой пример. Великий бард и народный кумир Володя Высоцкий женился на звезде французского кино Марине Влади примерно в те же годы. Свадьбу отмечали в Москве, в квартире одного из Володиных приятелей. Пришедший поздравить молодоженов Зураб Церетели посмотрел на сиротский тазик, в который резали салат оливье, вздохнул и сделал Высоцкому и Влади царский подарок — круиз на весь медовый месяц по Черному морю на теплоходе «Грузия», где капитаном был его друг.
(Кстати, теперь вы понимаете, почему так сокрушался капитан «Леонида Собинова», слишком поздно узнавший о нашей свадьбе.)
На «Мосфильме» новость про нас распространилась моментально. И далеко не все коллеги восприняли ее доброжелательно. Через несколько дней иду по коридору и встречаю знаменитого режиссера, классика отечественного кино. Фамилию называть не буду, все его знают. Увидев меня, мэтр иронически замечает:
— Стефанович, ты с ума сошел?
— А что такое?
— Ты что, актрису не мог найти? Говорят, на какой-то певичке женился.
И двинулся дальше.
А я подумал: «Вы еще позавидуете этой певичке! Я все для этого сделаю!»
Наличие штампа в паспорте никак не сказалось на наших отношениях. Но Зинаида Архиповна, Аллина мама, наконец-то успокоилась. Пугачева рассказывала, что она давно уже ее допекала:
— Алла, сколько можно жить одной? У тебя дочка подрастает. Кристине нужен отец...
— Ну нет у меня рядом такого человека.
— Как же нет? — возражала мать. — К тебе вот ходит аккомпаниатор Эдик.
Почему бы за него не выйти?
— Мама, но он же педераст! — сказала Алла брезгливо.
— А это, доченька, ничего не значит. Я тебе так скажу: в нашей стране все профессии почетны, — отвечала Зинаида Архиповна, чистая и наивная душа. Она даже слова такого не ведала.
Знала бы Зинаида Архиповна, что позже в интервью «Московскому комсомольцу» от 08.10.1999 Пугачева сообщит миру, что связана с сетью сексуальных меньшинств, назовет себя их королевой. И признается, что на «Евровидении» была ставленницей геев. Свой провал на конкурсе Алла объяснит так: «Гомики не сумели меня вытянуть». Еще она поведает, что весь мир окутан геевской паутиной, созданной ее приятелем, которому Пугачева пообещала спеть с геем и выйти замуж за гея...
