Таки вы в него не рвитесь, а поверните во двор. Подниметесь по железной лестнице на второй этаж, квартира восемь, но три звонка. И построже с ним! Построже! Этот бездельник круглый день ваши пластинки крутит и слушает. Таки, может, послушает вас и в натуральном виде.
— Ладно, зайду, — соглашается Алла. — Все равно делать нам нечего. Пойдем, Сашечка, вразумлять неразумное еврейское дитя.
Находим дом, квартиру. Дверь открывает мальчик:
— Здравствуйте, тетя.
— Здравствуй, Изя. Ты узнал меня?
— Вы шо, Пугачева живая?
— Да, я Пугачева. Изя, слушай сюда. Я тебе так скажу — учись на скрипочке. Ты все понял, маленький негодяй?
— Понял, понял...
— Что-то я в этом сомневаюсь... Или ты думаешь, я тут с тобой шучу? А ну, поклянись!
— Честное пионерское.
— Смотри, через год приеду, проверю.
Мы вышли на улицу и расхохотались. С нормальными людьми Алла вела себя тоже нормально. К сожалению, нормальных было мало.
На корабле нас ждали Гарин и Олев. Повели к директору круиза. Этот тип сразу начал хамить. Есть такой сорт людей, получающих несказанное удовольствие от демонстрации пренебрежительного отношения к известному человеку.
Он нас встретил словами: «А, явились? Ждите». И ушел. Мы стоим посреди палубы с чемоданами. Мимо люди ходят. Шушукаются, пальцами показывают. Дурацкая ситуация. Наконец появляется: «Идемте». И ведет нас вниз, куда-то в трюм, показывает настоящую берлогу без иллюминаторов. Интересуемся у него:
— А поприличнее ничего нет? Все-таки мы артисты.
— У нас все артисты так живут.
— Но когда нас приглашали, обещали совсем другие условия...
— Да кто вас приглашал? Сами напросились. И есть, наверное, будете просить? Ладно, можете сходить в столовую. Там кое-что еще осталось от ужина.
За столы для публики не садиться! Только за стол для артистов...
Пугачева в слезы, у нее истерика. Мы запираемся в номере, никуда не идем. Когда к нам стучится этот директор круиза и спрашивает, почему не пошли ужинать, отвечаем, что не хотим есть. И слышим от него: «Я так понимаю — вы считаете себя выше других артистов? Не хотите сидеть с ними за одним столом?» В общем, какой-то бред.
На следующее утро корабль приходит в Ялту. Мы берем чемоданы и спускаемся по трапу. Вслед несутся крики и проклятия. Устроители круиза уже продали билеты на концерты Пугачевой, а тут все срывается!
И вот выходим на набережную. Там гуляют счастливые отдыхающие, а мы никуда не можем приткнуться. Зашли в одну гостиницу, в другую, позвонили в третью.
Мест нет. Все давно забронировано. У Пугачевой гостиничные работники берут автографы, но помочь ничем не могут.
И кто же нас спас? Угадайте с трех раз.
— Есть только один человек, который может нам помочь, — говорю я Алле. — Это Соня Ротару. Она здесь, в Ялте, живет и к тому же депутат Крымского областного совета.
— Нет, — заявляет Пугачева. — С какой стати я буду ей звонить и что-то просить?
— Ну хочешь, я сам позвоню?
— Звони.
Соню я узнал гораздо раньше, чем Аллу. Нас познакомил Леня Гарин лет пять назад.
