29 декабря в Вене соcтоялось самое громкое светское событие года в музыкальном мире — грандиозная свадьба двух звезд мировой оперы: сопрано Анны Нетребко и тенора Юсифа Эйвазова.
На церемонию Анна и Юсиф позвали 170 человек гостей: самых близких — родственников, друзей, одноклассников из своих родных городов Краснодара и Баку пригласили в Золотой зал старинного венского отеля «Palais Coburg». Обычно в этом фешенебельном отеле проходят саммиты политиков самого высшего уровня. Но на этот раз там состоялась выездная свадебная церемония...
Когда Анна появилась в невероятной красоты платье (от того самого венского дизайнера, который постоянно одевает Нетребко на сцену), ее семилетний сын Тьяго в восхищении замер. А жених не мог отвести от невесты взгляд. Короткая речь работника мэрии на немецком (с переводом на русский), слова «ДА!» жениха и невесты тоже на двух языках, их первый поцелуй в качестве мужа и жены, русский каравай с родины певицы — его подали молодым отец Анны и ее сын, одетый в казацкий костюм, слезы счастья на лицах присутствующих…
А затем на 15 традиционных венских фиакрах свадьба переместилась во дворец Лихтенштейн, не менее роскошный. Там новоиспеченную супружескую пару и ее друзей встретил фантастический фейерверк под мелодию группы «Queen» «The Show Must Go On». Затем гости прошли в огромный зал, где был сервирован изысканный ужин от знаменитого венского шеф-повара. Ему пришлось учесть особые пожелания жениха и невесты. «В Европе гости рассаживаются за сервированным столом, на котором нет еды, и только со временем им начинают подавать блюда, — объяснил Юсиф. — А мы с Аней выросли в СССР и привыкли, что, когда люди приходят на свадьбу, столы уже ломятся от угощений. Так что оливье и прочие закуски мы попросили поставить сразу».
Изменения были внесены не только в порядок подачи блюд, но и в само меню. В разгар веселья неожиданно выключился свет и под звуки азербайджанской музыки в сопровождении танцоров в зал внесли огромное блюдо с настоящим бакинским пловом, вокруг которого пылал огонь! «На наших свадьбах плов обязательное блюдо, как хлеб и соль в России», — объяснил гостям Юсиф. Звучали в этот вечер и русские мелодии в исполнении артистов хора имени Пятницкого. Честь же открыть музыкальную программу доверили свидетелю со стороны невесты Филиппу Киркорову: под песню Крутого «Я люблю тебя до слез» в его исполнении молодожены танцевали свой первый танец.
А ближе к полуночи подали невероятный семиярусный торт, украшенный гирляндами лампочек — такой дизайн придумала невеста. «Когда Юсиф попробовал образец торта на дегустации, он сказал: «Какой ужас!» — поделилась с «7 Днями» Анна перед тем, как разрезать многоэтажную конструкцию. — Торт получился чуть жестковатым. Но такую сложную конструкцию из мягкого, нежного теста не сделаешь. И я сказала: «Плевать, главное, чтобы красиво выглядел». А опечаленному Юсику — он ведь такой сладкоежка — я предложила специально заказать маленький тортик в его любимом ресторане. Мол, ты тихонько спрячешь его под столом и будешь наслаждаться идеальным вкусом! Но он гордо отказался».
Гости веселились до утра. А тех, кто не улетел из Вены, молодожены собрали еще раз, так что свадьба плавно перетекла в празднование Нового года. Глядя на Анну с Юсифом в этой праздничной суете, когда у них ни минуты не было свободной, корреспонденты «7 Дней» сто раз порадовались, что успели взять у них интервью накануне в их миланской квартире. Разговор получился весьма откровенным.
— Анна, а как вы с Юсифом познакомились?
Анна: Можно сказать, это был служебный роман, ведь мы познакомились на сцене. Я прилетела в Рим, чтобы впервые в жизни спеть в опере «Манон Леско». А партию еще даже не начинала учить. Так что на репетицию пришла с плохим настроением. И вдруг вижу, что мой возлюбленный по опере — де Грие — высокий, статный красавец. А я люблю больших, сильных мужчин, чтобы обнял и прямо — ух! К тому же оказалось, что мой де Грие прекрасно говорит по-русски! Настроение у меня сразу улучшилось…
Юсиф: А я от той первой встречи был в шоке! Ведь Аня поздоровалась со мной, потом мило улыбнулась и шепнула: «А я партию не выучила…» При том, что премьера через две недели. За такой срок сделать сложную партию просто невозможно! Я опешил. Конечно, сказал ей что-то типа: «Ничего, не переживай, все успеем». А сам настолько перенервничал, что, когда пришел домой, свалился с температурой — от нервного напряжения. Ведь для меня это был очень важный спектакль, к которому я готовился уже несколько месяцев. Мне доводилось петь на лучших сценах мира, в том числе и в Большом театре. Но тут все сошлось: великий дирижер Риккардо Мути, партнерша — Нетребко, партия у тенора невероятно сложная. В общем, отличный шанс себя показать. А главная героиня подводит…
— До этого вы мечтали спеть с Анной?
Юсиф: Нет, ведь мы в опере шли разными путями. Конечно, я знал, что есть такая звезда. Но Аня пела Доницетти, Моцарта — тот репертуар, который мне абсолютно неинтересен. Я драматический тенор и люблю музыку «с кровью», «с мясом», с сильными страстями, а это Верди, Пуччини. Так что примадонна Нетребко была совершенно вне сферы моих интересов. И вот в один прекрасный день — это был октябрь 2013 года — просыпаюсь, включаю телефон. А там десятки пропущенных звонков от моих обезумевших друзей. Оказывается, на сайте Римской оперы появилось сообщение, что в спектакле «Манон Леско» главные роли будут петь Нетребко и Эйвазов. И я подумал, что, если Анна согласилась выступить в этой роли, она либо ненормальная, либо это просто пиар, а перед премьерой она «слиняет». Ну нельзя петь Моцарта и Гуно, а потом Верди. Это самоубийство. Немало певцов и певиц выбрали «не свои» партии и потеряли голоса…
В общем, я не верил, что Аня приедет. А когда в феврале увидел ее на открытии сочинской Олимпиады — орет на открытом стадионе, пар изо рта валит, — то даже успокоился: ну точно не приедет, иначе бы так не рисковала. Но 9 февраля Нетребко появилась и ошарашила меня первой же фразой… Понятно, что в той критической ситуации у меня не возникло никакого интереса к ней как к женщине. У меня был только психоз, помноженный на панику! ...Через две недели Аня блестяще спела спектакль. Прости, дорогая, я тогда не знал всего масштаба твоей гениальности.
— После премьеры вы на нее по-другому посмотрели?
Юсиф: Ну, как вам сказать...
Анна: Красавец мой, счастье мое, скажи правду, это я стала к тебе приставать. (Смеется.) Ведь я рассмотрела твои ноги — стройные, длинные. И плечи широченные рассмотрела!
Юсиф: А я думал: оно мне надо, какую-то интрижку заводить? Я что, игрушка, что ли… И не сдавался. (Улыбается.) Хотя искры со стороны Ани летели. Ведь в те дни из-за репетиций мы практически не расставались и душевно очень сблизились. Но спектакли прошли, и мы разъехались по домам: Аня — в Вену, я — в Милан. И тут произошло самое странное. Я просыпался утром и понимал, что не могу больше жить без этой женщины, что мне хочется ее слышать, хочется прикоснуться к ней. Пришлось лететь в Вену. С тех пор чувство, что я без Ани не могу, не прошло. Наоборот, усиливается…
— Что вас в будущей супруге зацепило — ее красота, талант?
Юсиф: Конечно, и то, и другое. Но Аня еще и очень умная женщина, а это большая редкость. Я всегда знал, что моя жена будет умной, что никогда не женюсь на красотке с пустыми глазами и пустой головой. Даже если внешне это будет Анджелина Джоли.
— Анна, за вами наверняка ухаживали очень богатые, влиятельные мужчины. Но вы выбрали в мужья не олигарха, а коллегу по оперному цеху...
Анна: Мне не важно, есть ли у мужчины большие деньги или нет, выглядит он как модель или нет, старше он меня или моложе (Юсиф моложе Анны на шесть лет. — Прим. ред.). Главное, чтобы он мне нравился. Я так живу всю жизнь — сердцем… Не смогла бы жить с мужчиной, в которого не влюблена. Хотя, конечно, и для меня важно, чтобы мужчина был умным, чтобы с ним было о чем поговорить. Вот Юсиф такой умный, столько всего знает! А в придачу он еще и такой сладкий и добрый оказался! И по-восточному щедрый — хотя у него есть и рациональная жилка, что здорово. Ведь Юсиф с двадцати лет сам себя содержит. Он родился в Баку, там поступил в консерваторию, а потом уехал в Милан, чтобы учиться вокалу. Уехал один, без денег, не зная итальянского. Чтобы оплачивать уроки вокала, он несколько лет работал официантом. И все это время еще помогает семье — матери, брату, который с семьей переехал за ним в Милан. Ведь после смерти отца Юсиф теперь глава семьи…
— Анна, а как быстро после знакомства вы стали жить вместе?
Анна: Быстро — а что тянуть-то? Причем особенно торопился Юсиф. 9 февраля мы познакомились, а 19 августа он устроил нам красивую помолвку в Зальцбурге. Я спела там серию спектаклей «Трубадур». И вот после финального он позвал наших друзей в ресторан и сделал мне предложение. Затем полетел в Краснодар просить моей руки у папы. А потом мы вместе полетели в Баку знакомиться с его родней… У нас все сложилось как-то очень естественно. Мы можем быть вместе 24 часа в сутки и не надоедать друг другу. Хотя вкусы у нас разные. Юсиф — истинный романтик, любит сериалы, а я — боевики. В музыке он предпочитает свой занудный шансон…
Юсиф: Ну почему занудный? Никакой он не занудный. А еще люблю Пугачеву, Шуфутинского, Киркорова…
Анна: А я предпочитаю Рианну, рэп. Вот какие мы разные. Но ощущение счастья у нас в семье не ослабевает. Оно даже в чем-то стало сильнее, когда мы хорошо узнали друг друга и поняли, что именно нас раздражает.
— Перед свадьбой самое время выложить это как на духу!
Анна: Каждый раз я пытаюсь объяснить моему дорогому, что гардеробы созданы для того, чтобы в них аккуратно складывать вещи: футболки — сюда, свитера — туда, штанишки — в третье место. А у него грязное и чистое, рубашки и джинсы, ремни и галстуки, а заодно и засохшие куски пиццы перемешаны и впихнуты в шкаф. И каждый раз бедная Мария, наша помощница по хозяйству, разбирает эти завалы. Однажды я в отчаянии сказала: «Юсиф, давай я надпишу на полках: «носки», «майки», «штаны». Но все бесполезно.
Юсиф: Да у меня нет сил и времени этим заниматься! А вот меня, Анечка, бесит, когда ты, моя нетерпеливая, вечно меня не дослушиваешь. Я не закончил мысль, а ты уже перебиваешь…
Анна: Да потому что ты слишком долго говоришь!
Юсиф: Ну вот опять, счастье мое, не дала договорить. Я понимаю, почему у Ани такое беспокойство. Почему она вечно куда-то бежит. Она долго жила одна, а потом рядом с ней был мужчина, который жил своей жизнью, не заботился о ней. И Аня просто привыкла, что должна все делать сама. Только недавно она потихоньку начала привыкать к тому, что у нее есть на кого положиться. Я ей часто говорю: «У тебя сегодня спектакль, вот и готовься к нему: поспи, почитай книжку, посмотри телевизор, а вечером поезжай в театр. А я решу вопросы с ребенком, с няней, с машиной, с авиабилетами. Чего ты лезешь поперек батьки в пекло — уже все сделано…»
Анна: Да, Юсиф меня бережет! Он сам певец и понимает, что после некоторых спектаклей надо по два дня восстанавливаться. Я просто лежу и молчу, в такие дни я просто сомнамбула, которой нельзя разговаривать, активно двигаться, нельзя побегать, поиграть с ребенком или покататься на коньках.
Юсиф: Вот я тебе и говорю — отдыхай! А ты все рвешься куда-то… Аня может, например, во вторник сказать: «Давай в воскресенье утром попросим Машу приготовить нам рыбу». Я не понимаю, как можно планировать еду за пять дней?! А если случится несварение желудка или просто не будет аппетита?! Давай дождемся воскресенья и тогда решим. А она все бежит, все спешит... Нет чтобы останавливаться, расслабляться, отключать мозги. Придет со спектакля и продолжает скакать по квартире час, два. Я говорю: «Тебе пора спать».
Анна: Ты просто привык жить спокойно и тут попал в мой безумный ритм… Но жизнь коротка, и надо все успеть.
Юсиф: Да почему жизнь коротка?! Она очень даже длинная.
Анна: Вы не думайте, на самом деле мы редко спорим. Все делаем вместе: отдыхаем, гуляем, обедаем…
— Свадьбу тоже вместе организовывали?
Анна: Нет, в основном это заслуга Юсифа. Я бы вообще ничего не делала. Какая свадьба, мне ведь 45 лет! Ой нет, 44. Но потом мы решили уважить родственников… Сначала думали о маленьком семейном ужине. А затем число гостей стало расти как снежный ком. И маленький ресторанчик превратился в дворцовый зал… Нам делали какие-то скидки, я же давно живу в Вене. В общем, мы размахнулись. Но ведь в Азербайджане свадьба — это главное событие в жизни. И вкладывают в нее все, что можно! Так и Юсик поступил…
Юсиф: Я рассчитывал, что сам все не только организую, но и оплачу. Но мы захотели сделать действительно роскошное событие, а на такую дорогую «игрушку» я пока не зарабатываю. Пришлось просить помощи у невесты.
Анна: На что невеста с удовольствием ответила согласием.
— А почему вы выбрали для свадьбы Вену и именно 29 декабря?
Юсиф: Поначалу думали о Петербурге, где Анечка училась в консерватории. Но в Питере свадьбу хорошо играть летом. Наши родные Краснодар и Баку сразу отбросили, потому что тогда количество гостей мы бы никак не смогли сдержать. Вот и выбрали Вену, где живем. Что касается даты, 29 декабря — это единственный день, когда у нас обоих нет спектаклей в расписаниях. И другого варианта не нашлось ни в 2015-м, ни в 2016 году. Вопрос встал так: либо женимся в этот день, либо ждем пару лет…
Анна: Я вижу, что Юсифу нравится все организовывать, хотя понимаю, как он устал. День за днем — как проснется, сразу начинает звонить по свадебным делам...
Юсиф: Ну должен кто-то это все сделать… Хотя мы с Аней давно живем в Европе, но выросли-то в Советском Союзе. И на нашей свадьбе многие добрые, хорошие «советские» традиции должны быть соблюдены. После загса свадьба обычно едет кататься по городу, останавливается у Вечного огня, у других достопримечательностей. Вот и мы поедем, а по дороге побибикаем — Вена вздрогнет! Жаль только, что карет всего 15. Мы распределили их по справедливости: Краснодар и Баку посадим в них. А иностранные гости, которые в своей жизни таких карет видели-перевидели, поедут в машинах.
— Медовый месяц у вас будет?
Анна: А зачем? Мы же и так все время путешествуем. Медовый месяц у нас каждый день.
— А что насчет смены фамилии? Оставите девичью?
Анна: Я прожила с ней столько лет, меня все знают под этой фамилией. И потом, я обещала папе, что, выйдя замуж, останусь Нетребко. Хотя Анна Эйвазова звучит красивее.
— Я так понимаю, церковь у вас тоже не запланирована?
Юсиф: Да нет, мы же опять-таки «продукты советского времени». Вот я — азербайджанец, мусульманин. В каждый свой приезд в Баку иду на могилу к папе — это святое. Посещаю мечеть, делаю какие-то пожертвования. Но я не умею молиться, не знаю фарси или арабских молитв. В семье у нас все общались только на русском, и учились мы в русской школе. Поэтому религиозного обряда у нас не будет.
Анна: Но зато я буду вести себя очень скромно и достойно, как издревле полагалось невесте. Не буду вытанцовывать, выпью всего один бокал вина. Так что мои азербайджанские родственники будут мной довольны. А еще не буду менять наряды — обойдусь одним платьем и одной тиарой, но очень бриллиантовой. (Смеется.) И конечно, надену роскошное кольцо, которое мне подарил Юсик. Пока ношу только помолвочное. К слову, родственники Юсифа меня уже задарили ювелирными украшениями: у них принято невесте преподносить кольца, сережки. Это очень хорошая традиция. (Смеется.)
— Анна, до встречи с Юсифом у вас был гражданский брак с уругвайским бас-баритоном Эрвином Шроттом, отцом вашего сына Тьяго Аруа. Формально у ваших избранников много общего: оба певцы, оба «южные» мужчины…
Анна: Все это не то… Когда в моей жизни появился Юсиф, я наконец вздохнула свободно. Потому что до этого мне приходилось все тянуть на себе, а тут у меня появилось крепкое мужское плечо. Речь не идет о бытовых мелочах, для этого у нас есть помощники по хозяйству. Я, когда есть время, сама с удовольствием готовлю и веду хозяйство — мне это нравится, просто времени или сил у меня часто не бывает. Юсиф занимается организацией нашей жизни в целом, чего прежний мой избранник не делал. А еще он отгородил меня от общения с людьми, без которых я могу обойтись. Мне никто не звонит ни по каким делам, меня никто не достает, не отвлекает, и это такой кайф! Вся работа идет через Юсика, а я только констатирую: это сделано, и это, и это.
Юсиф: Просто удобно, когда один человек все координирует. Вот у Ани спектакль, у меня репетиция, и я должен понимать, кто, к примеру, будет заниматься с Тьяго.
Анна: Я могу оставить Юсифа с ребенком без проблем — он его и накормит, и помоет. Вот недавно пела в Вене, а Юсиф и Тьяго прекрасно жили в Нью-Йорке. Нянечка у них была, но все вопросы все равно решал Юсиф… Ему удалось найти подход к сыну, а ведь детей обмануть нельзя. Особенно такого, как мой — Тиша ведь аутист…
Юсиф: Такие детки не могут скрыть ни свою любовь, ни ненависть. И в первое время Тиша, конечно, меня не подпускал. Помню, Аня обнимает его, я подхожу, чтобы их двоих обнять, а он меня рукой отстраняет. Это продлилось месяцев восемь. Но уже к первому Новому году, который мы встречали все вместе в Вене, у нас были полное доверие и любовь. А теперь, когда Тиша видит меня в аэропорту, он бежит мне навстречу с улыбкой. Это такое счастье, когда ребенок тебя принимает как своего! Тиша теперь не разделяет нас с Аней и всегда говорит: «Мамаюсиф». Например: «Хочу спать с мамойюсей». Он постоянно прыгает к нам в кровать вместе со своими книжками и игрушками — мол, читайте мне!
Анна: Конечно, сыну нужна мужская рука, сила. Я-то его страшно балую — ребенок у нас залюбленный всеми…
Юсиф: Пока он маленький, его все балуют, тискают. А когда через пару лет подрастет, можно будет к порядку призвать. Хотя меня он и сейчас слушается: пока Аню не видит, ведет себя идеально, не пикнет. А мама пришла — можно выдавать номера: это хочу, это не хочу. Или Тиша разозлится на что-то и вдруг пихает маму. Тогда я хватаю его за руку и говорю: «Никогда не трогай маму». В такой момент у Тьяго и слезы могут выступить. И это хорошо: раньше он не мог выплеснуть эмоции, не умел. А теперь научился, и это большое счастье…
Анна: У нас есть такая семейная фишка — это Тиша придумал — «кисс-три». Это когда мы втроем друг друга целуем… Тиша — самый счастливый, когда мы вместе…
— Где Тьяго учится?
Анна: В Нью-Йорке, в специализированной школе. Там потрясающие специалисты, благодаря которым ребенок начал говорить. В Америке такими детками занимаются целые институты. Ведь аутисты все разные. Наш, к примеру, физически очень сильный, практически не болеет.
Юсиф: У него слабая степень, скорее синдром аутизма. Тиша мало чем отличается от других детей, надо буквально две-три вещи привести в порядок. Думаю, что, когда у него наступит переходный возраст, ситуация улучшится.
Анна: Самая большая проблема у Тьяго — это речь. У него нет понятий «сегодня», «вчера», он не может рассказать, что он делал в школе. Но при этом сын на чистом английском может рассказывать мне про космический корабль, сделанный из таких-то материалов, имеющий такое-то устройство! Любое сочетание цифр он выучивает за одну секунду…
— А с родным отцом сын общается?
Юсиф: Бог свидетель, я с первого дня говорил, что Тьяго надо общаться с отцом, что я не хочу быть злым отчимом, разлучающим мальчика с папой. И первое время Эрвин звонил, просил прислать какие-то фото Тьяго. Но вот уже полтора года от него нет никаких «движений»: Эрвин не позвонил ребенку даже на день рождения, подарок не прислал. А ведь мальчик нуждается в его внимании.
— В гастролирующей семье частые разлуки неизбежны. Но считается, что если разлучаться ненадолго, то это только распаляет страсть, а жизнь «нос к носу» ее гасит…
Анна: Нет, «нос к носу» — это хорошо. К тому же Юсиф, как только мы расстаемся, сразу начинает истерить: «Ты сейчас где?.. С кем?.. Почему?..»
— Так вы, Юсиф, ревнивец?
Юсиф: Есть такое. Сейчас я стал намного спокойнее — знаю, что Аня никогда меня не обманет, не сделает мне больно. А первое время сильно ревновал, потому что не знал ее. Вот и мучил: «Почему телефон был выключен?» А что мне думать, ведь она красивая женщина, она на виду. Поначалу я ее даже проверял…
Анна: Вот как, а я и не знала!
Юсиф: Точнее, перепроверял: сравнивал, что она говорила о ситуации вчера и что о ней рассказывает сегодня. Хотел ее поймать, не врет ли? Но Аня ни разу не соврала даже в мелочах! Скажет — мне тот человек вот что написал. А я, если ее планшетник остался дома, загляну в ее почту…
Анна: Ты лазил в мою почту?!
Юсиф: Лазил. И обнаруживал там точно то, что ты мне сама говорила. Для меня это важно, чтобы женщина была честна со мной. Я Ане изначально сказал, что для меня наши отношения, наша постель, наша спальня — это самое святое, как алтарь. Верность и честность — это основа семьи. Может быть, через 20 лет Аня меня разлюбит — всякое бывает. Но я хочу, чтобы она сказала мне об этом, не лгала. Ведь когда человек по-настоящему любит, такая ложь может убить. До встречи с Аней я думал, что умереть от любви могут только слабые люди. А сейчас понимаю, что чувство может быть настолько сильным, всепоглощающим, что если оно по какой-то причине куда-то испарится, незачем станет жить.
Анна: Счастье мое, не надо так грустно. Все у нас будет хорошо!
Юсиф: Конечно, любимая!
